***

      Что он еще задумал? Я нервно кусала губы, изо всех сил прислушиваясь к таинственному позвякиванию со стороны моих прикованных лодыжек. Неужели мой мучитель оправдает свой статус самого жестокого человека на континенте? О да, за время, проведенное в лаборатории, я успела тайком подслушать из бормотания слуг достаточно многое, чтобы понять, как отзываются о характере и привычках моего… хозяина.

      Внезапно наступила тишина, прерываемая только моим громким и прерывистым от волнения дыханием. Тело само напряглось, предчувствуя какую-то неясную опасность. Тем контрастнее было еле уловимое, невесомое, как пушинка, прикосновение к самой чувствительной точке между ног. Я невольно выгнулась и заерзала бедрами, стараясь сдвинуть их покрепче.

      – Ни-и-ра, – игриво прошептал позади меня Даррен. – Ты такая влажная, моя кошечка. Я знаю, что тебе нравится то, что сейчас с тобой происходит – твоя аура от меня ничего не скроет. Но… Я. Хочу. Больше.

      Его движения возобновились, пальцы стали нежно обводить мои складочки, заставляя их еще больше увлажниться. Я была в отчаянии. Как, как мое тело может меня предавать сейчас, когда я беспомощная, в руках самого опасного человека в радиусе нескольких тысяч километров? Но эти прикосновения меня дурманили, заставляли терять страх, заставляли жаждать… и вправду большего.

      По телу прошелся легкий ветерок, рука мужчины оставила в покое вход в мое лоно и переместилась на ягодицы. Искушающе нежные, тягучие поглаживания перемежались еле уловимыми нажатиями на запретное тугое колечко между ягодиц, заставляя мое сердце бешено колотиться от страха.

      Периодически его рука соскальзывала, как бы невзначай, снова вниз, к средоточию влаги, задевая сверхчувствительный клитор, дразня и неумолимо заставляя изгибаться в самых бесстыдных положениях, насколько это возможно в прикованном виде. Подушка заглушила мой невольный протяжный стон, но Даррен, конечно же, его услышал.

      – Хорошо-о, Нира? – властно спросил он, лаская мою спину, периодически наклоняясь, чтобы провести по коже губами, лениво, но до дикости чувственно и жарко.

      – Д-да-а… – покорно прошептала я, бесстыдно толкаясь бедрами под его руки, все больше погружаясь в водоворот страсти.

      – Скажи мне… Чего ты боишься сейчас больше всего?

      Я хрипло выдохнула, не в силах больше противиться власти этого мужчины:

      – Боль…

      Даррен на секунду остановился,