* * *

      Смерть Тэмуджина Субэдэй воспринял настолько близко к сердцу, что целую неделю не мог прийти в себя. Все эти дни он ходил, будто вместо воды употреблял лишь рисовое вино, и потому никак не мог протрезветь. А как иначе? Субэдэй чтил великого предводителя как самого бога. И пусть Тенгри за это на него не обижается. Он ведь далеко, где-то на небесах, а его ставленник и доверенное лицо – он вот, рядом. И решает все дела, как истинный бог. Решал…

      …В начале одна тысяча двести двадцать четвертого года, когда Субэдэй с остатками своей армии и раненым Джэбэ вернулся домой, он явился к Тэмуджину с поникшей головой, готовый к тому, что вождь прикажет отсечь ее мечом. А тот принял его в своем золотом шатре – тогда дворец еще достраивался – как долгожданного гостя. Субэдэй подробно рассказал о походе своей армии, признав без обиняков, что закончился он печально и позорно, за что виноват сам и только он один.

      – Бахадур, ты не прав, – заметил на это Тэмуджин. Уже одно то, что правитель назвал его не по имени, а по званию, Субэдэю словно прибавило сил и вывело из состояния оцепенения. Значит, он в глазах вождя все еще воин? – Субэдэй, ты сделал главное: разведал возможности противостояния нам стран, с которыми предстоит схлестнуться. Я ведь для этого и посылал тебя туда. А то, что ты легко победил крупную армию руссов и споткнулся на меньшей армии болгар, говорит лишь о том, кто есть за Уралом наш главный противник. Итоги твоего похода мы подведем на ближайшем сборе хурала и определим, как готовиться к полному завоеванию западных от Урала земель.

      Несмотря на благосклонность повелителя и вождя, Субэдэй, тем не менее, еще долго продолжал переживать за свое поражение. Чувство вины за это у него прошло лишь после очередного схода хурала. Там Чингисхан вручил Субэдэю высшую награду – золотую пайцзу* с головой тигра. Значит, теперь он не начальник разведки, а командующий армией. На том же сходе все договорились о том, что надо всерьез взяться за подготовку похода на Запад. Эту важнейшую работу поручили бахадуру Субэдэю.

      И кто знает, что будет теперь, когда не стало ни Тэмуджина, ни его сына Джучи. Как поведет себя новый предводитель империи? Как поведет себя молодой хан Батый? Продолжат ли они расширять империю на запад? А Субэдэю хочется, ох как хочется появиться в тех краях вновь. Он обязан смыть позор, который получил там от болгар, смыть кровью. Не своей, конечно, а тех, кому он нанесет сокрушительное поражение. Иначе перестанет уважать себя.