Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи. Елизавета Дворецкая
Читать онлайн книгу.
у жрицы, вышедшей из храма встречать их. Звали ее Блатт. Это была моложавая на вид, стройная женщина с распущенными белокурыми, с золотисто-рыжеватым отливом волосами, с медной фигуркой вепря на обруче, украшавшем ее лоб. Издалека она казалась очень привлекательной, и только глянув ей в лицо, Торвард заметил морщинки в уголках глаз и поредевшие ресницы, говорившие о том, что ей идет пятый десяток. Женщины острова Туаль славятся вечной молодостью и красотой; теперь же Торвард мысленно отметил, что так оно и есть, если не подходить к ним слишком близко.
Разговаривая с ней, Торвард поначалу понимал не много: язык Морского Пути и островов когда-то был единым, но за века изменился везде по-своему. В течение последних столетий остров Туаль теснее общался с уладскими островами, откуда на него приходили беглецы от тамошних усобиц, и в языке его прижилось много уладских слов. Здесь процветали кое-какие уладские обычаи, ремесленные навыки, предания и сказания. Больше половины туалов носило уладские имена, и Ки Хиллаина здесь почитали за более доблестного героя, чем Сигурд. Торвард поначалу испытывал некоторое затруднение: уладских слов он знал много, но в основном бранных, которые в беседе с почтенной женщиной помочь не могли. Однако, хотя и с запинками, поддерживать беседу он был способен и понял главное, когда жрица Блатт разъясняла ему:
– Семь валов соорудил здесь сам Руад Роэсса, Красный Мудрец, Бог Мертвых, Отец Всех Живых, и завещал поддерживать их в порядке. У вас его называют Одином, и другое его имя Альфёдр-Всеотец, и Оллатир значит то же. На уладских островах его знают под именем Дагда. Ты ведь знаешь об этом?
Торвард кивнул. Хорош был бы конунг, который отправился бы на священный остров за благословением, не зная таких простых вещей! Блатт продолжала:
– Люди острова Туаль в родстве с солнцем. Днем они непобедимы, но ночью – бессильны и беззащитны. Как солнце на ночь укрывается в облака, так ночью люди Аблах-Брега укрываются под защиту священных валов. Поэтому не держи на нас обиды, Торвард сын Торбранда, если с наступлением сумерек двери гостевого дома будут заперты снаружи.
Торвард еще раз кивнул. Здесь были свои порядки, и он, гость, не имел права их судить. Он только посмотрел на вершину холма, где стоял Дом Четырех Копий – огромное здание с красными стенами под свинцовой крышей. Даже издалека было видно, что оно состоит из нескольких просторных помещений и может вместить множество людей. По сравнению с Аскегордом, мало чем отличавшимся от простой усадьбы хёльда, обиталище жрицы и правительницы острова Туаль походило на один из небесных чертогов Асгарда, где в каждом по сотне палат и сотне дверей. Глядя на него снизу, Торвард испытывал волнение, любопытство, даже некое смущение. Убогие рыбацкие лодочки на берегах Даны, сплетенные из прутьев и обтянутые коровьими шкурами, словно говорили: нам нет дела до остального мира. Да и зачем туалам остальной мир, когда Асгард начинается прямо здесь, на вершине этого холма? Но как он, Торвард,