Едва начался перерыв, Ворон с кислою миной подошел к Эрвину.

      – Что еще за моральный облик? – воскликнул герцог. – Откуда он взялся в деле?

      – Его там и нет, милорд. Это частая практика в имперских судах: если обвиняется аристократ, то суд имеет право оценить его нравственность и соответствие нормам дворянской чести. Унизительнейшая процедура: на свет вытащат всю грязь, с обвиняемого стянут исподнее, вывернут наизнанку и дадут понюхать всем желающим.

      – И дворянство допускает подобное?!

      – Сия экзекуция применяется избирательно – к тем несчастным изгоям, кого дворянство не станет защищать, либо к личным врагам Династии. По сути, это не судебное действие, а часть наказания. В данном случае – месть судей за Телуриана.

      Минерва, слушавшая беседу, теперь вмешалась:

      – Мне думается, Менсон до дна испил чашу унижения. Можно отменить этот ужас?

      – Я пытался, ваше величество.

      – А если я сама обращусь с просьбой к суду?

      – Лорды заподозрят вас в пристрастности. Враги Менсона будут возмущены, а таковых здесь…

      Марк обвел красноречивым жестом всю Палату.

      – Возможно, хоть советник Менсона сумеет что-то сделать?

      Эрвин глянул на скамью обвиняемых. Франциск-Илиан и Менсон беседовали о чем-то, безмятежно глядя в зал. Казалось, никто из них не испытывал и капли тревоги.

      – Пропадет, дурачина, – выдохнул Марк.

      – Ваше величество, лорд Ориджин, – раздался над ухом басовитый голос. Басовитый и скрипучий – узнаваемое сочетание.

      – Я к вашим услугам, лорд Лабелин.

      – Я лишь хотел выказать уважение к вашим успехам в деле правосудия. Пойман истинный убийца владыки – прекрасное достижение!

      На «истинном» стояло многозначительное ударение.

      – Благодарю вас, милорд.

      – Надеюсь, протекция сумеет отыскать и истинного отравителя Леди-во-Тьме. Это ведь тоже случилось в поезде. Возможно, виновник – тот же Менсон? Может, таков его преступный почерк – вершить злодеяния в поездах?

      Столь явный выпад требовал острого ответа, однако Эрвин растерялся и не нашел слов. Мими пришла на помощь:

      – Я дважды навещала Леди-во-Тьме и не услышала от нее ни слова о ядах. Убеждена, что королева Дарквотера – земли колдунов и отравителей – первой сумела бы распознать яд!

      – Ваше величество, буду я искренне рад, если покушение на Леди-во-Тьме – всего лишь плод иллюзий. Вот только странно: отчего ни сам лорд-канцлер, ни его доблестные вассалы не допущены в имение Леди-во-Тьме?..

      Не дожидаясь ответа, путевец отвесил поклон и удалился.

      – Он распустит слух по всей Палате, – проскрипел Эрвин.

      – Ни капли сомнений, – кивнула Мими.

      – Тьма сожри, Марк, когда вы найдете мне этого чертова отравителя?

      Ворон развел руками – мол, я-то здесь, в суде.

      – У вас полтысячи подчиненных!

      – И всех их не очень-то жалуют в имении болотников. Мы