Преданный служитель Церкви. О церковной и общественной деятельности митрополита Питирима (Нечаева). Отсутствует
Читать онлайн книгу.
над словом имела в редакции первостепенное значение. Принципы Владыки Питирима прямо соотносились с тем, что некогда писал великий святитель XIX века Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский: «Слова не мелочи, когда дело идет о догматах и о святых, и особенно в такое время, когда правильность и точность слова нужно охранять с разумением, от умножения в письменности невнимания к законам языка, логики и вкуса».
На одной из учебных лекций в МИИТе Владыка Питирим обратил внимание студентов на одно интересное обстоятельство: издательское дело – это область коммуникаций; железные дороги – это пути сообщения, которые также называют коммуникациями (одним из видов коммуникаций). Дома я решил посмотреть, а как, положим, у англичан называются «пути сообщения»? Оказалось: «means of communication» («means» и есть «пути, средства»).
Вячеслав Овсянников, кандидат богословия, сотрудник Издательского отдела в 1966–1995 годах
Годы с Владыкой Питиримом
Мне довелось (можно сказать, посчастливилось) проработать в редакции «Журнала Московской Патриархии» и в книжной редакции Издательского Отдела Московского Патриархата под непосредственным руководством митрополита Питирима с 1976 по 1992 год: сперва литературным редактором, с 1985 года – старшим научным редактором, с 1991-го – заведующим новым отделом «Вера и знание».
Владыка Питирим жил в те годы на Часовой улице, в обычном доме, недалеко от улицы Красноармейской, по соседству с замечательным писателем Владимиром Алексеевичем Солоухиным. Квартира знаменитого писателя (я у него брал интервью), начиная с прихожей, изобиловала старинными иконами и предметами антиквариата, производила впечатление роскоши. А вот квартира митрополита Питирима не казалась богатой, но в ней ощущалась особая атмосфера и реял дух здорового аристократизма. Что касается мебели – не знаю, я едва ли различу карельскую березу от красного дерева, а вот книг было предостаточно; иконы же занимали строго подобающее им место. Пожалуй, можно говорить не столько об архиерейской квартире, сколько о жилище столичного интеллигента. Не зря о Владыке шла молва, как о подлинном интеллектуале. Был он еще и музыкантом, обладал тонким музыкальным слухом; не просто любил музыку, но и сам играл на виолончели.
Жил Владыка, насколько я помню, со своей сестрой (у митрополита Питирима было четыре сестры, все они ушли из жизни до его кончины), их связывала трогательная взаимная забота и подлинно христианская любовь. Надо сказать, что с родными, с людьми своего круга, с духовно близкими ему людьми митрополит Питирим был очень обходителен и приветлив, даже предупредителен. Но он не переставал быть архиереем с неким «внутренним стержнем», пусть даже незаметным для постороннего взгляда.
Вспоминается он, прежде всего, как настоящий харизматик, истинно человек Церкви. Как подлинно духоносная личность. Таких сейчас почти нет: раз, два – и обчелся… Прихожане его просто обожали.
Я неоднократно видел