Реквием по соседу. Ирина Комарова
Читать онлайн книгу.
да их. Олегу Николаевичу под девяносто уже, а Марине Олеговне около шестидесяти, других пенсионеров у нас нет. В отличие от многих знакомых мне пожилых людей эта пара отличается спокойствием, неразговорчивостью и очень разумным подходом к жизни. И еще мне кажется, что они, как многие люди, прожившие много лет вместе, умеют общаться без слов. Вот и сейчас они довольно спокойно – не совсем равнодушно, но и без излишнего волнения, смотрели на разгромленную квартиру и на тело Андрея. Потом молча уставились друг на друга. Олег Николаевич поджал губы, Марина Олеговна кивнула, и они оба перевели вопросительный взгляд на Ярцева.
Владимир Андреевич посмотрел на опирающегося на палочку Олега Николаевича, на опухшие, с выделяющимися синими венами, ноги Марины Олеговны и снова повернулся ко мне:
– А четыре табуретки у вас найдется?
Четырех табуреток у меня не было. Живу я одна, гости ко мне заходят не часто, а уж чтобы большая компания завалилась – такого я и не помню. Поэтому мы с Сережей, который вызвался помочь, притащили из моей квартиры целый набор разнокалиберной мебели: два табурета с кухни, два стула из гостиной и маленький мягкий пуфик из спальни.
Миша тем временем расчистил два небольших участка. На одном, в углу комнаты, на стульях устроились понятые и Сережа на табурете. Около окна поставили табурет для Ярцева. Я пристроилась рядом, на пуфике.
– К подоконнику не прислоняйтесь, – предупредил Миша, – испачкаетесь. Я отпечатки пальцев снимал.
Действительно, подоконник весь был засыпан каким-то серым порошком. Когда только он успел?
– Документы ваши, пожалуйста, шапочку протокола заполнить, – услышала я мягкий баритон Сережи и покосилась на понятых.
Олег Николаевич смотрел на Андрея и еле заметно шевелил губами – мне почему-то показалось, что он беззвучно шепчет молитву. Марина Олеговна протянула Сереже оба паспорта и смотрела только на него. На коленях Сережи лежал точно такой же, как у Ярцева, пластиковый планшет, с такой же, прижатой зажимом, стопкой бумаги.
Миша же снова занялся разбором завалов, тщательно сортируя и изучая обрывки и обломки и щедро посыпая все более или менее для этого подходящие поверхности порошком для снятия отпечатков пальцев.
– Продолжим, – привлек мое внимание Ярцев. – Сторожева, Полина Григорьевна, проживает… – Он зачитывал мои данные, ведя пальцем по строке совершенно загадочных для меня закорючек, и сверял с паспортом, который все еще держал в руке. Потом внимательно посмотрел на мою фотографию, на меня, снова на фотографию и неожиданно улыбнулся: – В жизни вы лучше выглядите.
Улыбка ему очень шла, он сразу стал выглядеть моложе и симпатичнее. Ярцев закрыл паспорт, вернул мне и снова придал своей физиономии строго-серьезное выражение.
– Должен предупредить, что за дачу ложных показаний вы можете понести ответственность. Так что говорите, пожалуйста, правду. Попытки уклониться и что-нибудь скрыть также расцениваются как осуществление препятствий ходу следствия.
Я только