Дегустация Индии. Мария Арбатова
Читать онлайн книгу.
ответила она по нисходящей.
Выйдя из здания, я мысленно вернулась в кабинет начальницы и почувствовала, как недрогнувшей рукой она записывает в календаре, отлистав для приличия месяц: «К нашему величайшему сожалению, интересующие вас документы обнаружить не удалось...» И именно эту акцию, не шевельнувшись в сторону поиска, оценивает в двести долларов.
Я не ошиблась, ровно через месяц пришло ровно это письмо. Логика работы гродненского архива показалась мне непостижимой.
И все это вместе происходило в уютном, игрушечном городе, по которому ходили похожие на нас, разве что более съежившиеся люди... в котором сияли штукатуркой и зияли проломами изысканные особнячки, резвилась и обсуждала одну только тему выезда университетская молодежь... в городе, который я чувствовала своим до последнего кустика, до последней, столь любимой польскими архитекторами, каменной оборочки...
Чтобы объяснить, что такое модное направление современной психотерапии «регрессионная терапия», человека спрашивают: «В вашей жизни было такое, что вы первый раз приезжаете в город и точно знаете, что уже были в нем? Чувствуете, куда завернуть, подмигиваете родным калиткам, гладите по стволам знакомые деревья, помните вкус и запах каждой улицы... Мы можем помочь вам попасть в ваши прошлые жизни».
У меня таких городов несколько: Улан-Батор, Барселона, Джайпур и Гродно... другие пока не нашла. Гродно оказался сверхмоим городом... он обжигал узнаванием.
В предпоследний день пребывания, бродя по улицам, я услышала слово «гетто». Одна женщина говорила другой:
– Так вот иду я по улице мимо гетто, а навстречу Елена Степановна! Помнишь, она у нас была завучем?
Легкость произнесения слова «гетто» настолько парализовала меня, что я даже не спросила, по какому именно адресу женщина «встретила Елену Степановну». Что-то из области сладкоголосых турагентов: «Будете в Генте, обязательно выпейте кофе с местными вафлями на центральной площади и зайдите в Музей пыток!»
Умом я понимала, что на территории Белоруссии были гетто, в которых погибли все мои еврейские родственники, кроме тех, кто успел спрятаться в России и на Западе. Но я не представляла себе реальности, в которой можно было «встретить Елену Степановну, идя мимо гетто». Надо было спросить, где гетто. Слово схлопывалось на языке как крышка с гробом.
Я прошла улочку и, смущаясь, обратилась к двум теткам:
– Вы не подскажете, как пройти к гетто?
– А что это такое? – нахмурила брови одна.
– Вы, наверное, не местные... – попыталась успокоить я себя; ну, ведь не может не умственно отсталый человек, живущий в Белоруссии, не знать, что это такое.
– Это магазин такой? – включилась вторая тетка.
– Гетто – это место, куда сгоняли евреев и где впоследствии их уничтожали, – терпеливо пояснила я.
– Евреев? – страшно удивилась вторая тетка. – А за что?
– За то, что они евреи!
– Во-первых, мы местные, – обидчиво ответила первая тетка, – во-вторых, эти евреи