Сингомэйкеры. Юрий Никитин
Читать онлайн книгу.
лицо сосредоточено, на лбу складки, одет безукоризненно, я не вижу его носки, но уверен, что в цвет и тон галстуку. Если, конечно, их под цвет галстука кто-то подбирает. За столом сидит не по-тониблэрски, а с прямой спиной, плечи развернуты, словно десятки фотокорреспондентов снимают его для обложки журнала, который разойдется среди своих, а не среди лейбористски настроенных тониблэров.
По заключительному движению я понял, что он энтерякнул, лицо просветлело, но не от вспыхнувшего экрана, это только в кино дисплей освещает работающего, подобно фарам автомобиля, просто чуть-чуть расслабился и даже улыбнулся, довольный результатом.
– Простите, – сказал он, переводя взгляд внимательных серых глаз на меня, – что задержал. Итак, господин Черкаш, сразу к делу, если вы не против.
– Да-да, – сказал я торопливо, – буду рад…
– Один наш сотрудник, – продолжил он, рассматривая меня спокойно и бесстрастно, – как-то наткнулся на ваши работы, творчески использовал одну из ваших идей… и она увенчалась успехом.
– Рад…
– Мы тоже рады. Получилось так, что мы обратили на вас внимание. И сейчас намерены предложить вам работу.
– Спасибо, – сказал я растерянно, так как он сделал паузу в ожидании моей реакции, – но я… гм… очень уж кабинетный исследователь… Для любого бизнеса я камень на шее.
Он коротко улыбнулся и продолжил чуточку снисходительно:
– Я просмотрел вашу последнюю работу. Весьма, весьма… Мне понравилось.
– Это о нерентабельности рабского труда в Римской империи?
Он снисходительно улыбнулся.
– О нерентабельности рабского труда вообще. Ту вашу работу я не читал, понятно, все не охватить, а вот о новейших методах экономического стимулирования я просмотрел внимательно.
Я сказал польщенно:
– Спасибо.
– Не за что, – ответил он великодушно. – Ваша работа того стоит. Написана простым и понятным языком, как могут излагать только умные люди, которые знают предмет. Вы довольно зло и круто разделались с теориями, что рабовладение пало под натиском бунтов, революций и освободительной борьбы. А также общей гуманизации общества и всяких там просветительных идей…
Я настороженно помалкивал, но он посмотрел на меня с ожиданием, и я тихонько вякнул:
– Насчет просветительных идей, это касается освобождения рабов в Северной Америке, уже девятнадцатый век.
– Но и тогда, как вы пишете, это была вовсе не гуманитарная, как сейчас бы сказали, акция?
Я осмелился тихонько пожать плечами.
– Нет, конечно. Никакие силы не освободили бы рабов, если это не было бы выгодно самим рабовладельцам. В историю, к сожалению, привносят слишком много поэзии.
Он кивнул, сказал с удовольствием:
– Вот-вот, поэзии. И некоторой, я бы сказал, идеализации. Как сверхгуманности идеалистов, настаивающих на освобождении рабов, так и мощи революционного движения самих рабов. Вы блестяще показали, что все делалось и делается всегда