Голубиные дети. Александра Яковлева
Читать онлайн книгу.
И ещё. С третьей или четвёртой попытки тяжеленная крышка приподнялась с пронзительным скрипом.
– Вот, я ж говорил! – обрадовался Макс.
В нетерпении он переминался с ноги на ногу. От этих танцев Пашку начало трясти ещё больше, руки дрогнули, и крышка хлопнула, обсыпав его трухой и пылью. Пашка громко чихнул, и они вместе с Максом повалились на землю.
– Всё с тобой ясно. – Макс прыжком вскочил. – Сиди тогда здесь. Я за палкой.
Пашка даже сказать ничего не успел: заросли колючек сомкнулись за братом, и он остался один.
Время ползло медленно, как всегда бывает, когда ждёшь. Пашка весь извёлся. Он и в земле поковырял пальцем ноги, и камешки покидал в траву. В берёзовом лесу было тихо и пустынно, только вдалеке скрипел валежник. Наверное, это Макс выбирал палку покрепче.
Неужели так сложно найти в лесу палку?
Пашка покричал, но брат не отозвался.
Ещё немного посижу и уйду отсюда, решил он. Ещё пять минут, не больше.
От нечего делать он вытащил из кармана голубиное перо, чтобы рассмотреть получше. Перо было маховое, длинное и аккуратное. Белоснежное. Пашка взмахнул, чувствуя, как оно изгибается, сопротивляясь воздуху.
И тут новая странность привлекла его внимание. Медленно и нехотя Пашка поднял голову, уже догадываясь, что увидит.
Чёрная пасть открытого настежь люка зияла над ним. Из люка тянуло холодом и сыростью.
По спине поскакали мурашки. Он точно помнил, что так и не смог поднять дурацкую крышку весом, наверное, в тысячу тонн.
– Эй… Здесь кто-то есть? Простите, мы не знали… Я брата дождусь, и мы сразу уйдём, ладно?
Тишина. Только кукушка кукует вдалеке, да скрипят на ветру деревья, да воркует в голубятне невидимый голубь. Да шуршит, стучится перекладинами крепкая верёвочная лестница, спускаясь к его рукам.
2.
За свои двенадцать лет, полных лекарств и предписаний врачей, Пашка от нечего делать прочёл много книг и твёрдо знал: невесть откуда взявшиеся лестницы к добру не ведут. А лестница тихонько раскачивалась, словно заманивала. Совершенно новая, как из магазина спорттоваров: две белых канатных верёвки, между ними – гладкие ступеньки. Удивительно не подходила она старой облезлой голубятне. Пашка застыл, боясь коснуться перекладин. Как манок у рыбы-удильщика: только тронь – и…
– И чего ты ждёшь?
Пашка вскрикнул, отшатнулся.
Из люка на него глядела странная женщина. Лицо почти кукольное, совершенно белоснежное, только едва розовел маленький острый носик. Длинные ресницы, брови и волосы, тоже белые, напоминали пух. Если б ещё глаза красные, получилась бы вылитый альбинос. Но они были жёлтые и круглые, как у птицы.
– Забирайся поскорей наверх, дитя, – сказала она.
Пашка завертел головой: вот-вот на поляне появится Макс, и тогда всё встанет на свои места. Не сосчитать, сколько раз он вытаскивал Пашку из беды. Заступался в школе и во дворе, даже дрался за него. Вовремя протягивал ингалятор. Подставлял плечо. Брал вину на себя. Ни разу не упрекнул его астму в переезде, хотя все старые друзья Макса остались в городе.
– Макс?.. – позвал Пашка.
Нет