Тяжелый запах формалина, облицованные белой плиткой холодные изнутри стены, еще нестарая санитарка с трясущимися руками, курящая одну сигарету за другой, молодой врач с черной бородкой, ироничный до неприличия, литровая банка с пюре и торчащей ногой курицы – чей-то обед между рамами окна в кабинете врача. Баночки с частями человеческих внутренностей на поцарапанном коричневом столе вперемешку с бумагами. Длинные, не запоминающиеся переходы, в прозекторской ждущие своей очереди четыре медицинские каталки, накрытые несвежими простынями. Раскромсанное, окровавленное человеческое тело на мраморном столе со снятой черепной коробкой, открывающей обозрению обнаженный, беловатый с кровавыми прожилками мозг, и я почти обрадовался, потому что это было чужое тело.

      – Пройдите сюда! – позвал бородатый врач, направляясь к каталке у стены, где лежало что-то прикрытое простыней.

      Иду за ним на ватных ногах, с трудом делая каждый шаг. Врач откидывает простыню, и…

      У меня все плывет перед глазами, двоится, троится. Не слышу, что говорит следователь. Лучше ослепнуть, чтобы не видеть слипшиеся волосы, подростковые угри, которых уже никогда не вывести, застывшие льдинками васильковые глаза Костика. В этот миг я наполовину умер!

      1.3

      Нервный следователь райотдела милиции, когда я по собственной инициативе пришел к нему, чтобы выяснить обстоятельства смерти сына, от меня отмахнулся и чуть было не послал куда подальше. Потом спохватился и извинился. Я, с трудом сдержавшись, поинтересовался:

      – Что, все следователи такие нервные? – и мысленно уточнил: «Психованные».

      Он криво усмехнулся:

      – На моей шее куча дел. Если посчитать, то в среднем на каждое дело должно уходить максимум полдня, и это если работать без выходных. Это в кино следователи сидят в кафе-ресторанах, ночуют с красавицами, долго и нудно распутывают одно дело. Сверху требуют процент раскрываемости, как тут не станешь нервным? – Он непроизвольно дернул плечом. Да, на киношного героя он совсем не походил.

      После смерти Костика, опознания в морге я словно впал в транс, сомнамбулическое состояние. Мне все время казалось, что я сплю и, когда проснусь, все станет на свои места, и, самое главное, Костик будет жив.

      Выходя из морга, я столкнулся с Аней. Ей позвонили в школу и сразу сообщили о смерти Костика. Вместе с ней я вернулся в прозекторскую. Когда она увидела тело нашего сына, то не билась в истерике, не кричала, а только тихо плакала.

      Когда