Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II. Яков Бутович
Читать онлайн книгу.
потом критикой его езды.
Я однажды присутствовал в заводе Якунина при весьма интересной сцене, которая, по-видимому, повторялась там часто. Дело было в мае. Вместе с А.В. Якуниным я пошел на ипподром. Николай Васильевич ездил двухлеток. «Вот восьмушка от этого столба до этого, – показал рукой Якунин на два столба по прямой. – Тут я прикидываю двухлеток». Это означало, что Якунин прикидывал своих двухлеток на одну восьмую версты. Выехал Николай Васильевич и аховски проехал восьмушку. «С ума сошел!» – обратился ко мне Александр Васильевич, показывая часы. Резвость была действительно выдающаяся. Так продолжалось довольно долго, и Петушки не бежали, а прямо летели. А.В. Якунин был в восторге, но все же приговаривал: «Чересчур гонит, не умеет работать лошадей, перепортит молодежь. Надо будет запретить ему езду». Наконец выехал Петушок 3-й, копия отца и по себе, и по ходу. Александр Васильевич, который рассказывал мне чудеса о его резвости, начал волноваться, как пройдет его любимец. Схватив меня за рукав, он воскликнул: «Смотрите, смотрите, третий выехал! Третий выехал!» Спросив его, что это значит, я получил объяснение, что так он сокращенно называет Петушка 3-го. «Третий» прошел феноменально резво для своего возраста. Когда Николай Васильевич подъехал к нам на середину круга, Александр Васильевич набросился на брата, крича: «Ты с ума сошел?! Ты знаешь, как ты проехал?! Если перевести на полторы версты, ты проехал 2.10! Погубишь мне лошадь!» Николай Васильевич пробурчал в ответ, что он всегда ездит с часами, и поехал в конюшню. А.В. Якунин торжествовал, любовно глядя на удалявшегося «третьего», затем неожиданно заявил: «Я проеду на нем второй гит, и вы увидите, что я проеду резвее!» – «Зачем, Александр Васильевич, не нужно», – стал я его уговаривать. Но он стоял на своем, и мы пошли к конюшне. Обратившись к Баранову, он сказал, что сделает второй гит, и приказал его выводить хорошенько. Тут набросился на брата Николай Васильевич, обвиняя его в том, что он сумасшедший, что на двухлетке, да еще в мае, после такой резвости нельзя ехать второй гит, и закончил тем, что объявил: «Это тебе обидно стало, что я так резво проехал!» Никакие уговоры не помогли, и братья поменялись ролями. Александр Васильевич сел на Петушка 3-го, а Николай Васильевич пошел со мной на круг. А.В. Якунин ездил уверенно, красиво и лихо и был необыкновенно картинен на езде. Это была полная противоположность брату: Николай Васильевич ехал спокойно, чисто по-американски, а Александр Васильевич гикал, посылал и сам готов был вылететь из американки, при этом его бородка развевалась, а корпус был откинут назад. Он размял Петушка и так проехал осьмушку, что чертям стало тошно! Нечего и говорить, что, когда ехал Николай Васильевич, у жеребенка еще оставался запас, но Александр Васильевич взял у него действительно всё.
За обедом братья препирались, были недовольны друг другом, и Николай Васильевич предсказывал, что Петушок завтра будет хромать. «Типун тебе на язык!» – крикнул Александр Васильевич, сорвался с