Архив сельца Прилепы. Описание рысистых заводов России. Том II. Яков Бутович
Читать онлайн книгу.
начал говорить о замечательной породе Мужика 2-го, его отце Мужике 1-м и т. д. «Это кругом роговская лошадь». Мужика 2-го довольно долго держали на выводке, и Григорий Николаевич с видимым удовольствием смотрел на него.
«А теперь я вам покажу любимца моей жены», – сказал Г.Н. Бутович. Вывели белого жеребца. Я пришел в искренний восторг от его форм. Это был совершенный араб, сухой, кровный и с поразительно красивой головой. Кожа у него была тончайшая, так что из-под нее явственно выступала сетка кровеносных сосудов. Даже в этот пасмурный день жеребец блестел, отливал серебром и как бы рисовался на выводке. Черневский с гордостью объявил, что это известный по своим бегам в Москве Табор 2-й завода Кублицкого, сын Талисмана и знаменитой по своему приплоду Чудной. Затем, как из рога изобилия, посыпались имена и рекорды: он перечислял лучших предков Табора 2-го. «Не правда ли, он лучше Мужика?» – тихо спросила меня Мария Цезаревна. «Да, он мне больше нравится», – ответил я. Григорий Николаевич вмешался в наш разговор и, улыбнувшись, сказал: «Жена его так любит, что я ей подарил Табора. Если он выдержит подготовку и не рассыпется, то этим летом будет бежать в Полтаве уже от имени моей жены». Черневский тем временем не унимался и продолжал восторгаться породой и формами Табора 2-го: «Посмотрите, Яков Иванович, какая у него голова. Голова – это визитная карточка лошади! Не правда ли, у него замечательная визитная карточка?» Я улыбнулся этому сравнению, но должен был признать, что «визитная карточка» жеребца действительно хороша. Взяв меня под руку, Григорий Николаевич подвел меня к жеребцу и сказал: «Взгляните на его единственный недостаток: жеребец узкий и тесный в коленях. Во всем остальном это замечательная лошадь».
После заводских жеребцов была показана призовая конюшня. Первым вывели рыжего Смерча завода Сухотина. Лошадь мне не понравилась, но я смолчал. После капитального Мужика 2-го и блестящего красавца Табора 2-го Смерч казался мелковат и растянут. Однако в нем чувствовалась порода, были хорошие линии, богатая кость и своеобразный тип Бычков, на который тогда же обратили мое внимание. Насколько в Таборе 2-м чувствовалось арабское влияние, настолько в Смерче – английское. Это метко заметил Черневский, и я это хорошо запомнил тогда и затем часто вспоминал, наблюдая других лошадей той же породы. Черневский был фанатичным поклонником Бычка и охотниковских лошадей. Поэтому он прямо неистовствовал, рассказывая о породе Смерча, в особенности о его резвости. Черневский уверял, что Смерч будет выдающейся лошадью и обязательно выиграет Императорский приз. Этому предсказанию не суждено было сбыться, но Смерч все же недурно бежал на провинциальных ипподромах, а в заводе Г.Н. Бутовича дал классных по резвости лошадей.
В призовой конюшне Г.Н. Бутовича было шесть-семь лошадей. Из них, кроме Смерча, я запомнил серую кобылу Этну, которой тогда исполнилось два года. Она была дочерью Мужика 2-го и в его типе, то есть крупна, костиста и дельна. Она очень нравилась Г.Н. Бутовичу,