Валис. Филип Дик
Читать онлайн книгу.
вмешался слишком поздно.
Нельзя винить в этом Стефани; получив гончарный круг, она сразу же вылепила горшок, покрыла его глазурью и обожгла. Она сделала все, что в ее силах, чтобы помочь своему другу Толстяку, который, как ранее Глория, начинал умирать. Стефани помогла своему другу тем же способом, которым и тот пытался помочь своему, только у нее получилось лучше. В этом и состояла разница между Толстяком и Стефани. В момент кризиса она знала, что нужно делать. Толстяк не знал. Поэтому сегодня Толстяк жив, а Глория – нет. Друг Толстяка оказался лучше, чем друг Глории. Может, он и хотел, чтобы все случилось по-другому, но выбор был не за ним. Не мы помогаем другим людям, и не по своей воле; это делает Вселенная. Вселенная принимает определенные решения, и на основе ее решений одни люди живут, а другие умирают. Этот закон суров, но все живые существа вынуждены подчиняться ему. Толстяк получил Бога, а Глория Кнудсон – смерть. Не слишком справедливо, и Толстяк первым сказал об этом. Поверим ему.
После встречи с Богом Толстяк развил в себе совершенно ненормальную любовь к Нему. Это совсем не то, что обычно имеют в виду, когда говорят о ком-нибудь: «Он любит Бога». В случае Толстяка то была настоящая жажда. Еще более странно – Толстяк уверял нас, что Бог причинил ему боль, и при этом он по-прежнему жаждал Бога, как пьяница жаждет спиртного. Бог, говорил нам Толстяк, выстрелил лучом розового света ему прямо в глаза. Толстяк временно ослеп, и у него несколько дней раскалывалась голова. Очень легко, говорил он, описать луч розового света; точь-в-точь как после того, как у вас перед носом разрядят фотовспышку. Толстяку буквально везде мерещился этот розовый свет. Иногда он мельком показывался на экране телевизора. Толстяк жил ради этого света, ради одного его особенного оттенка.
Однако он никак не мог по-настоящему его найти. Никто не в силах воссоздать этот оттенок цвета, кроме Бога. Иными словами, обычный свет не содержит такого оттенка. Однажды Толстяк даже тщательно изучил таблицу видимого спектра. Нужный цвет отсутствовал. Толстяк видел цвет, который не видел больше никто; этот цвет находится вне спектра.
Что идет после света, если говорить о частотах? Тепло? Радиоволны? Мне бы следовало знать, но я не знаю. Толстяк сказал (не знаю, насколько это правда), что в солнечном спектре то, что он видел, было чуть выше семисот миллимикрон; в терминах фраунгоферовых линий сразу за «В» в сторону «А».
Думайте что хотите. Я полагаю, это симптом его сумасшествия. Люди, находящиеся в стадии нервного срыва, часто проводят самые разнообразные исследования с целью найти объяснение своим действиям. Исследования эти, конечно же, заканчиваются провалом.
Подобные исследования провальны, покуда имеем к ним отношение мы, но, как ни печально, иногда снабжают фальшивой логикой разрушающийся разум – у Глории, например, появились те самые «они». Однажды я поглядел линии Фраунгофера, и там вообще не оказалось никакого «А». Я смог найти только «В». Спектр идет от «G» к «В», от ультрафиолета к инфракрасному. Вот так. Больше ничего нет. То,