Короткий маршрут: устье Яузы – Зарядье – Боровицкий холм, 1947–1960 гг.

      Около десятилетия (1936–1946) для археологии Москвы прошли как во сне, который затронул и Подмосковье, и даже работу по подготовке студентов. Во время войны лучшие московские археологи (А.В. Арциховский, А.П. Смирнов, А.Л. Монгайт, О.Н. Бадер и другие) ушли на фронт. И хотя по возвращении университета в Москву (1944) практика на подмосковных курганах возобновилась (уже в 1944 г. раскапывали курганные группы в Царицыне), и к работам привлекали крупнейших ученых[12], у Арциховского были все основания писать: «К сожалению, в Москве раскопок почти не было. Восьмой век московской истории окончился, не выполнив необходимых работ по научному изучению родной старины, он завещал их девятому» («Материалы и исследования по археологии Москвы». М.-Л., 1947. С. 7).

      Но к 1947 г., когда это заявление было напечатано, сожаления звучали как запоздалые – начался новый этап московской археологии. Он был связан с тем патриотическим подъемом, который охватил общество после победы в Великой Отечественной войне, и, отчасти, с поворотом государственной политики «лицом к истории». Конкретным преломлением стало торжественное празднование 800-летия столицы осенью 1947 г. К нему приурочили первый выпуск «Материалов и исследований по археологии Москвы» и многотомную «Историю Москвы» (правда, археологический раздел был крохотный, а вышел, том спустя много лет). Снова стали оказывать внимание археологии и при крупных строительных работах.

      Казалось, исследования должен возглавить А.В. Арциховский, давно считавший себя москвичом, искренне любивший и знавший город. Но с 1930-х гг. ученый работал над вторым, главным проектом своей жизни – раскопками Новгорода – и туда перенес центр своих интересов. Но в то же время стоит подчеркнуть роль московской археологической школы в создании абсолютно уникального и передового, эталонного для всех изучающих Средневековье проекта, который носит очень простое имя: Новгородская археологическая экспедиция кафедры археологии МГУ. За этим именем – известные всему миру берестяные грамоты (их уже более тысячи); многослойные деревянные мостовые, позволяющие строить хронологию по годовым кольцам деревьев; самая строгая и надежная вещевая типология; исключительная по полноте картина развития усадеб, улиц и площадей. Всё это в самой Москве изучено в гораздо меньшей степени, но не стоит забывать, что великий, многодесятилетний новгородский проект начинался в Москве, здесь же в основном подбирались его научные кадры (они рекрутируются здесь и в наши дни), и наоборот – многие исследователи Москвы прошли обучение именно на раскопках Новгорода Великого.

      Арциховский,