Ада всегда недоумевала, что заставило Элиз вернуться в Видалию, но для меня это тайны не составляло. Папс уже год как лежал в могиле. Элиз на похороны не приехала (Айви же почтила их своим присутствием мертвецки пьяной). Увидев Элиз, я был потрясен произошедшей в ней переменой. Чтобы выдержать возвращение домой, ей пришлось кое-что упрятать глубоко внутрь. Она вернулась в Видалию, но с тем же успехом могла находиться в Тибете. Это убивало Аду, но она была чересчур напугана, чтобы что-то сказать: боялась, что Элиз снова уедет. Но Элиз все равно уехала, вышла замуж за янки, Криса Кригстейна, затем отправилась еще дальше: в Атланту, Лондон, затем в Германию. Задала Аде жару, заставив ее разбираться с телефонными кодами и часовыми поясами.

      Некоторое время Элиз и Крис жили в Атланте, а потом мы стали получать рождественские открытки из Китая и Сингапура. Ада всем в городе говорила, что Крис и Элиз занимаются баптистской миссионерской работой в Азии, явная ложь: к тому времени Элиз стала полнейшим агностиком. У нее родились две девочки, младшая, Софи, была копией своей мамы: те же красивые светлые локоны. Пребывание этих детей внутри меня, когда они приезжали летом, почти залечило раны, нанесенные отъездом их матери, и, полагаю, Ада разделяла эти чувства. А однажды с ежегодным визитом приехали только Элиз и Ли, ее старшая дочь. Крис работал в Сингапуре, как я понял, но Софи отсутствовала, и Элиз бродила по дому с обреченным видом, хуже, чем при жизни Пайса. В то лето впервые с тех пор, как ей было четырнадцать, Элиз позволила Аде толком себя обнять, но взгляд ее был странно рассеян, как будто на языке вертелось слово, которое она пыталась вспомнить, и если бы сумела, все вернулось бы в нормальное русло.