Сокол Ясный. Елизавета Дворецкая
Читать онлайн книгу.
нивы.
Так значит, мать и Муравица думают, что Угляна передала ей свой собственный родовой пояс? Но почему? Она могла бы это сделать, если бы собиралась-таки взять Младину в выученицы – тогда девичий пояс ей пришлось бы носить весь век. Но волхвита сама сказала, что замуж Младина выйдет… да и лунная женщина, Волчья Мать, ей это обещала.
Да неужели это родовой пояс Глуховичей? Род, из которого была когда-то взяла Угляна, дочь Нездрава, жил на отшибе, а в последние годы совсем захирел. Угляна выросла самой красивой из своих сестер, и когда старейшины Заломичей положенным порядком приехали к ним смотреть невест, Хотила высмотрел ее для себя – а ведь он тогда уж лет двадцать как вышел из возраста «женихов» и был отцом нескольких сыновей-подростков. Ничего нет необычного в том, что зрелый мужчина берет второй женой юную девушку, когда первая жена-ровесница превращается в старуху, но впоследствии и это поставили Угляне в вину – приворожила, дескать. А уж после того как ее похитил Паморок и пять лет держал у себя, превращая на дневное время в кошку, ее родных и вовсе стали сторониться, считая весь род испорченным и неудачливым. Младших сестер Угляны никто не взял замуж, хотя их вины в ее несчастливой судьбе ровно никакой не было, и еще много лет после этого глуховскую весь наполняли «девки» с морщинистыми лицами, злобными глазами и седеющими косами. При упоминании Угляны они только плевались. А раз оттуда невест не брали, то и своих никто Глуховичам не давал. Несколько глуховских парней раздобыли себе жен где-то на стороне – украли, видать. Ходили нехорошие слухи, будто иные глуховские престарелые девки рожали от своих же братьев, после этого их и к жертвоприношениям на Овсеневой горе допускать перестали. Старики уходили в Навь, но детей почти не появлялось, род старел и вымирал. В последние годы никто уж и не знал, жив ли еще род Глуховичей или сгинул совсем. И неужели Угляна дала Младине свой девичий пояс в надежде, что та станет как бы наследницей угасшего рода, выйдет замуж и даст ему новую жизнь?
А еще – что за имена пришли ей на ум вместо имен собственных предков при первой встрече с волчицей? Теперь-то онемение памяти прошло, и Младина могла назвать их сколько угодно: от самого Залома Старого. Уж не предков ли Глуховичей она тогда невольно пыталась призвать на помощь? Но почему?
Никакого внятного объяснения Младина подобрать не могла. И снова вспомнилась та женщина-лебедь, что встретилась ей на пути. Само воспоминание о ней несло отраду, как прохладная тень березовой рощи в жаркий день среди поля. У Младины было чувство, будто она нашла на дороге серебряное блюдечко с золотым яблочком: о таком никому не расскажешь, можно только спрятать подальше и любоваться тайком. При мысли об этой женщине ее охватывало ощущение счастья, любви, ласки…
И ведь она, женщина-лебедь, знала о ней, Младине, что-то важное. Не даром же именно она рассказала, откуда взялось ее имя, не встречавшееся в роду! Но почему ей, дочери