Фельдмаршал был женат на грузинке, урожденной княжне Орбелиани. Она приходилась родственницей моей невестке, чья бабушка тоже была Орбелиани.

      Когда князь Орбелиани-старший, отец княгини Барятинской, узнал, что мы в Варшаве, он пришел повидать нас и сказал, что его дочь приглашает нас навестить их с мужем. Барятинские тогда только остановились в Царском дворце в Лазенках в Варшаве. Мы, конечно же, поехали и нанесли им визит.

      После того как они вернулись во дворец в Скерневицах, мы отправились туда на обед. Мне запомнилось, что когда мы вместе с княжной Шаховской едва вошли в столовую, княгиня остановила нас и настояла на том, чтобы мы измерили, кто из нас выше ростом.

      История о том, как фельдмаршал Барятинский оказался в Скерневицах, такова. Он, руководствуясь своими донкихотскими принципами, отдал свое имение брату. И когда срок его службы на посту Наместника на Кавказе истек, ему было некуда ехать. Пришлось вместе с женой отправиться за границу.

      Там Барятинские встретились с императором Александром Вторым. Император был старым другом фельдмаршала.

      Государь поинтересовался, почему князь не живет в России. А узнав причину, тут же предложил ему на выбор два дворца в Польше:

      Вышневицкий замок, который раньше принадлежал Марине Мнишек, и дворец в Скерневицах, который принадлежал Ловичам (титул «Лович» был дан морганатической супруге великого князя Константина, сына императора Павла Первого. После смерти княгини Лович, согласно ее воле, имение перешло к главе Императорского дома России, который являлся королем Польши).

      Барятинский выбрал Скерневицы. Когда мы нанесли им первый визит, в замке еще вовсю шел ремонт.

      Нас с невесткой часто приглашали остаться там на ночь.

      Позднее, когда мой брат присоединился к нам в Варшаве, мы все трое часто ездили в Скерневицы.

      В имении часто устраивались состязания стрелков, организованные в английском стиле, поклонником которого был фельдмаршал, вообще англофил по натуре. Летом устраивались охоты на куропаток и фазанов, позднее – на оленей и, правда, довольно редко, на диких кабанов.

      Александр Второй