.
Читать онлайн книгу.
до пола, – и трясущимися руками открыла сумку. Там лежало бельё неприятного телесного цвета, синий вязаный свитер, грубый серый комбинезон, чёрные носки, а на дне сумки – чёрные ботинки, завёрнутые в газету.
Я вопросительно посмотрела на тётку, а она прикрикнула:
– Поживее!
Я натянула трусы, не снимая просторную больничную рубаху, но потом всё же пришлось раздеться перед всеми. Свитер оказался кусачим, шея сразу зачесалась. Комбинезон висел на мне мешком, ботинки сваливались. Тётка, увидев это, велела снять их, скомкала газету, в которую они были завёрнуты, и засунула в ботинки. Стало лучше. Тётка забрала сумку, взяла меня за руку и потащила по длинным больничным коридорам. В тишине раздавались только тяжёлые шаги моей провожатой и не в такт хлопали мои ботинки. Я не знала, куда она меня ведёт, но боялась спросить. Некоторые двери были открыты; я видела длинные ряды кроватей, больные лежали не шевелясь, и я не понимала, живые они или нет.
Мы спустились по лестнице, никого не встретив, и вышли на улицу. Я вдохнула холодный воздух. В больнице не проветривали; там стоял тяжёлый запах лекарств, и я отвыкла дышать полной грудью. Светило солнце, и я поняла, что сейчас полдень. Мама меня учила, что такое чистое небо бывает только в полдень, когда уже рассеялись утренние облака, а дневная смена ещё не закончилась и не было второго сброса дыма. После него небо очищалось только к вечеру, перед заходом солнца.
Тётка решительно двигалась по улице. Я заметила впереди знакомое здание и на мгновение поверила, что меня ведут домой. Но мы прошли мимо; теперь я не узнавала однообразные здания, которые стояли серой стеной вдоль дороги, и, как я ни старалась сдержаться, по щекам потекли слёзы.
Вскоре мы остановились перед калиткой – она выглядела как дверь, вставленная в забор. В обе стороны от неё уходила каменная кладка высотой примерно с меня. Над краем забора поднимались частые железные прутья, но мне не хватало роста, чтобы заглянуть за них. Тётка позвонила, и я услышала стук каблуков – кто-то бежал к нам по двору. Калитка открылась, я увидела молодую женщину в синем форменном платье с белым воротником. Тётка подтолкнула меня к ней и ушла, не попрощавшись. Женщина взяла меня за руку – не грубо, как та тётка, а почти ласково – и сказала:
– Не бойся, здесь много девочек, сейчас я тебя к ним отведу.
Я подняла голову. Перед нами стояло серое четырёхэтажное здание, в чёрных потёках от зимних дождей, с плоской крышей. Несколько широких ступеней вели к двустворчатой входной двери с небольшими окошками с обеих сторон.
Так я оказалась в детском приюте.
В тот же день в приют привели ещё одну девочку, Трину. Она была чуть старше меня, но тоже всё время плакала. Наши кровати стояли рядом, и когда мне не спалось – а это было почти каждую ночь, – я видела в свете фонаря за окном, как на щеке у Трины блестят слёзы. Одна за одной они неслышно сползали и впитывались в грубое серое одеяло.
Через несколько недель мы немного освоились, начали присматриваться к детям. Одна из девочек в нашей группе отличалась