Допив кофе, Иван решил, что ему нужно встряхнуться и отвлечься по пути на работу.

      – Цири! Сигналь домовому, пусть выводит мой коптер на стоянку. И кстати… Разгон!

      Иван скривил лицо особым образом. Это служило сигналом-якорем для включения режима разгона нейрочипа6 (также известного как оверклок). То есть, проще говоря, нейропроцессор ускорялся сверх штатного режима, подобно бегуну, который на финишной прямой ускоряется и стремится отдать все силы. Неважно, что после этого бегун устанет, потом упадет и может даже совсем надорваться или запалиться.

      Да, разгон – это всегда рискованная процедура, ведь нештатный перегрев может и повредить тончайшую архитектуру. Но Иван уже проводил замеры, эксперименты, а также советовался с другими фанатами железной темы. Он знал безопасный порог ускорения чипа. Ведь даже на двадцать процентов быстрее – это уже хорошо. Потому что бесплатно и полезно!

      Ускоренный чип позволяет также сделать Цири более живой, более человечной, более близкой к тому идеалу друга или подруги, который рассчитывается нейросетями специально для него.

      А ещё – во время опасных лётных маневров дополнительные вычислительные мощности – это тоже полезно и удобно. Кроме, конечно, тех случаев, когда эти мощности в любую секунду могут перегореть. Но Иван был на три сигмы7 уверен, что чип справится. Ну, может на две сигмы. Но точно больше, чем на одну сигму, да!

      И к тому же – он настроил автотесты сразу после ускорения – и в случае начала проблем система должна была отключиться с минимальными потерями.

      Главное – разгон поможет ему не думать про расставание с Цири, потому что он уже понял – её мощностей не всегда хватает и это нужно как-то исправлять… Но Цири была ему как старшая сестра и бросить её казалось святотатством, ужасающим и аморальным.

      Но что, если начальство право, и она действительно не справляется?

      Что, если он и правда подвёл людей из-за привязанности к устаревающему нейрочипу?..

      Иван потряс головой, отгоняя грустные мысли и откладывая печали в дальний угол. Впереди полет и радость неба! А завтрашний день мы прорешаем завтра.

      На краю зрения, на худе8 (показанном прямо через зрительный нерв экране), зеленая точка мигнула и сменилась сиреневой. Отлично, точка не красная… Уже хорошо…

      Нейроразъем в затылке потеплел. Чип начал греться, но очень даже терпимо.

      Голос Цири стал немного более живым, насыщенным, а речь – чуть более свободной:

      – На какое время назначить старт, кэп?

      – Давай минут через десять.

      – Иван, напоминаю, ты только позавтракал. Если начнешь по пути крутить фигуры, есть риск стошниться на восторженных зрительниц!

      – Хм, да. Кто бы еще утром по улицам бродил и любовался…