Маршал хочет сена. Иван Карасёв
Читать онлайн книгу.
такое.
– Давай, Пётр Иванович, – вступил в разговор комполка, – организуй маршалу копёнку!
Начальник штаба не заставил себя просить дважды, и минут через пять человек шесть солдат уже несли шесть охапок душистого сена, а начштаба и подбежавший к нему замполит руководили операцией.
– Аккуратней ребятки, не рассыпать! – командовал замполит.
Процессия подошла к главкому, тот недоумённо уставился на солдат со странной ношей.
– Это что? – наконец произнёс он, обращаясь к замполиту.
– Сено, товарищ маршал! – ответил подполковник, – Вы просили с-сена, – губы его начали нервно подрагивать, он уже осознал всю абсурдность возникшей ситуации.
– Я вам что, корова, чтоб сено жрать! – рассердился маршал. – Коньяку налей, – только и сказал главком, повернувшись к майору.
***
Больше в тот день ничего заметного не случилось, только напряжённое молчание висело в воздухе, никто и не пытался рассеять его разговорами или, тем паче, какими-нибудь армейскими байками. Солдаты продолжали грузить полковое имущество. Майор, отвернувшись в сторону от маршала, хлебнул коньяк прямо из горлышка и пустил остаток бутылки по кругу, а сам приступил к сбору недоеденного дефицита. Офицеры, забыв о стопках, выпили ещё по глотку, и пошли размещаться в автомобилях.
Маршал тоже не промолвил больше ни слова, кроме самых необходимых: «машину», «в гостиницу»; и уехал. Из Москвы вскоре сообщили, что проверка прошла нормально, все участвовавшие в ней части получили хорошие оценки. Но пока наш герой оставался главкомом, никто из присутствовавших на полигоне офицеров ни на йоту не продвинулся по служебной лестнице и не получил очередное звание.
Вьетнамцы
Наше студенческое общежитие было очень многонациональным. Кроме представителей самых разных народов Советского Союза в нём жили африканцы из трёх-четырёх стран, кубинцы, колумбийцы, греки, немцы из ГДР, в количестве одного экземпляра имелись даже испанец, сириец, иракский курд (очень враждебно относившийся к Саддаму) и китаец – дружба с КНР только-только начиналась. Вся это разношёрстная братия делила с нами перенаселённые комнаты (до семи человек в двадцатиметровых «покоях») видавшей виды общаги на пятой линии Васильевского острова, пользовалась нашими вечно загаженными туалетами (по одной паре на весь этаж из двадцати пяти комнат), и целых два раза в неделю, как и мы, рядовые советские граждане, имела право на душ. Наверное, многих вначале шокировали обшарпанные стены, теснота в комнатах, и все прочие «преимущества» советского образа жизни, но потом даже самые изнеженные иностранцы привыкали. А порой, особенно в дни великих праздников, вроде Нового Года, казалось, что лучше, чем наше старое общежитие и быть ничего не может.
Поговаривали, что до Революции в этом доме находился недешёвый публичный дом. За годы Советской власти здание потеряло лоск и изнутри, и снаружи. Но непонятно откуда-то бравшееся у некоторой части студенток-комсомолок желание подороже продать своё юное тело,