Реликтовая популяция. Книга 3. Виктор Васильевич Ананишнов
Читать онлайн книгу.
нэма, особенно по женской линии, на словах не поощрялась, но все знали о значении свежей крови, вливаемой в жилы дряхлеющих многоимённых. Прабабка самого Гоната – выходец их шмыгов. Благодаря ей, квёлый, едва пропущенный Кругом Человечности прадед, стал отцом здоровых детей.
Да что там говорить?!
Но канила самого Правителя бандеки!..
И Гонат безнадёжно увещевал, приводил аргументы, стращал…
Но что он мог? Гелина была его единственным дитём, оставшимся жить, и наследницей хабулина.
Она же спокойно слушала его путаную речь, поскольку всё уже для себя решила. К тому же она ждала ребёнка от Харана. Вот почему она сейчас так много времени проводила за столом перед отражателем образа, хотя нужды в том не было – случилось это только после встречи с любимым в руинах, да и то не сразу, так что времени с того момента прошло всего ничего.
Глава 4
Над Примето гремела гроза.
Вспышки искусственных молний на мгновение окрашивали город в мертвенно-прозрачные цвета, резко выделяя свет и тени. Накрапывал дождь. От большого дождя, после обсуждения в кугуруме, отказались по случаю мощного наводнения. Всё и все и так чувствовали избыток влаги. На пустырях появились не просыхаемые лужи, в них заводилась ненужная живность, способная повлиять на здоровье обитателей города.
Общественные закалочные едва справлялись с потоком пожелавших обезопасить себя от неприятностей. Круг Человечности браковал пятерых из шести новорожденных и не продлевал существование, оставленных первоначально жить, двух из троих.
Поздняя весна…
Что бы там когда-то не делали древние, чтобы оградить и защитить человека от нежелательных природных воздействий, а она, природа, брала своё, и людей тянуло под солнце, показать себя и посмотреть на других, ощутить запах просыпающейся к лету жизни.
Оттого-то обязательные весенние грозы для очищения атмосферного купола над городом и в силу традиций, истоки которых уводили в невероятную древность, назначались на ночное время. Любители могли пройтись по мокрым улицам, полюбоваться на разряды, вспарывающие небо прямо над головой и услышать глухое ворчание грома.
Жуперр поглядывал на вспыхивающее окно, хмурил брови и вновь возвращался к листку с коротким списком, всего в полтора десятка нэмов, людей, по донесениям его служб, появившихся в Примето за последние десять дней. Большинство нэмов ему были давно известны, а с некоторыми их носителями он даже неоднократно встречался.
Ни Свим, ни, тем более, Камрат в списке не значились.
Объявился вот Ертон Естифа Еменков. Отца и деда его знавал, да и о самом Ертоне слышал. Мнение об этом Еменкове у руководителя Тескома сложилось давно и бесповоротно: ни рыба, ни мясо. Да и объявился ли он в эти именно дни? Он периодически исчезал из поля видимости служб на целые месяцы. Нелюдимый стоимённый отсиживался, поди, в своём дуваре и нос не высовывал из него. А тут, наверное, надоело ему сидеть, выглянул, и был замечен…
Пришёл и жил,