Золотые земли. Сокол и Ворон. Ульяна Черкасова
Читать онлайн книгу.
пустил путника дальше каменной домовины. Следы на примятой траве вели обратно, прочь от владений Нави.
У Чернавы не было с собой ничего, но кровь чародея всегда была слаще мёда для навьих духов.
В руке дрожал короткий нож – острый что игла.
Шумели кроны деревьев в вышине, и где-то над головой коротко пропела кукушка, вдруг замолкла, и вместе с ней весь лес замер в ожидании.
Наконец Чернава решилась, провела лезвием по смуглой коже, и горячая кровь потекла, зашептала голосом древних сил, запела, зашипела, коснувшись камня.
А лес всё молчал. Наблюдал, изучал. Он пробовал на вкус её кровь, познавал её душу, разум, её прошлое и будущее.
Чернава не замечала этого. Она выросла вдали от земель Нави. Она не понимала, о чём пел ветер в вышине, она не слышала, как звала вода в ручье, она не знала, как попросить духов о защите. Прежде она никого ни о чём не просила. Прежде она не признавала никакой другой силы, кроме своей.
Но пришли Охотники, уничтожили её дом, семью, друзей, и вот Чернава стоит у границы Великого леса, отдавая свою кровь, обещая свою верность и чужую жизнь, если потребуется. Больше у неё ничего не осталось.
В ожидании Великий лес молчал.
Словно сумрак в вечерний час к границе подбирались шорохи и шёпоты. Кто-то скрывался среди тёмных деревьев. Еле слышными были его шаги, и Чернава не сразу заметила, что за ней следят, а лишь тогда, когда ей это позволили.
Меж еловых ветвей мелькнуло девичье лицо и тут же исчезло, только зелёная лапа ели качнулась, подтверждая, что увиденное не показалось.
– Стой! – Чернава сорвалась с места, но не нашла никого за деревьями.
Раздался треск. Звуки разлетелись в разные стороны. Тишина разбилась, лес ожил и заголосил.
Незнакомка мелькала то слева среди сосен, то справа в зарослях кустарника, и Чернава бросалась каждый раз за ней в погоню и каждый раз никого не находила.
Дыхание сбилось, руки покрылись царапинами, нож выпал и потерялся безвозвратно в траве.
В хороводе заплясали сосны. Закружилась голова.
– Сюда, – позвал лес.
Чернава оглянулась, побежала на зов, споткнулась о корягу и упала. Она не успела подняться. Нечто навалилось сверху, вцепилось в плечи, вдавило в землю. И зарычало утробно. Дыхание его смердело гнилой плотью и прелой листвой.
В оцепенении, точно во сне, Чернава неожиданно ясно разглядела росу на траве, пожелтевшие еловые иголки и зелёный мягкий мох. Время замедлилось, утонуло в трясине. Страх сковал тело, помутился разум, а когда пальцы всё же начали вить заклятие, нечто надавило на спину, прильнуло к самому уху и громко выдохнуло. Ледяная дрожь пробежала по телу.
Чернава не смела пошевелиться и только слушала громкое дыхание и чувствовала, как острые когти больно впивались в плечи.
– Дитя-а-а, – прошипело существо по-змеиному. – Ж-живое дитя.
Где-то в вершинах елей загудел ветер, всполошив птиц, они заголосили испуганно, а ветер полетел дальше, разнося весть:
– Ди-и-итя-а-а… Ди-и-итя-а-а…
Духи Нави почуяли новую жизнь, что зародилась в Чернаве.
Она попробовала вырваться, но ещё сильнее впились в кожу когти.
– Не убеж-ж-жишь…
Чародейка вскрикнула, порыв ветра сорвался с пальцев, подкинул её. Чудище сорвалось со спины, отлетело в сторону. Чернава вскочила на ноги, обернулась и увидела перед собой девушку, бледную, как погребальный саван. Она была простоволоса и нага, прижималась грязным телом к земле и всем своим видом походила на дикого зверя, что готовился к прыжку.
Лесавка.
Зашевелились кусты, и на глаза Чернаве показалась вторая лесавка, одетая в порванную рубаху. Шла она, сгорбившись, припадала на руки, скалилась, обнажая острые зубы.
– Дитя, – вторила она остальным. – Ж-живое дитя.
Пальцы уже вили новое заклятие. Незаметно, осторожно Чернава попробовала коснуться разума лесавок, одурманить, подчинить их, но мёртвым девам оказались не страшны чары, которые убивали живых, и она отступила. Медленно, не зная даже, в какую сторону бежать, она начала пятиться назад, когда за спиной раздался шум.
Чернава обернулась, и мир вокруг побледнел. Она рухнула на землю как подкошенная. Видения менялись одно за другим, наслаивались, путались. Образы смешались. Стоял перед ней человек в звериных шкурах? Или медведь на задних лапах? Или вовсе высокое дерево колыхалось на ветру, и не было в помине человека? Чернава зажмурилась от боли, взгляд прожигал её. Горели ярко золотые глаза, пронзали насквозь, и голос гулкий, как ветер, и скрипучий, как стон старых деревьев, спросил:
– Чего ты хочешь, чародейка?
Чернава с трудом разлепила губы и произнесла едва слышно:
– Силы и убежища. Разреши мне спрятаться в твоём лесу, мне больше некуда идти.
– Чем ты заплатишь, чародейка?
Чернава промолчала, а лесавки закружили вокруг:
– Дитя,