Что-то свистнуло, и дед Микола, захрипев, плавно опустился на колени. Ярко-жёлтый соломенный брыль свалился с головы старика, обнажив длинный седой оселедец. Стрела, ещё дрожа жёстким чёрным оперением, торчала из его горла. Окаменев, Иван смотрел на тоненькую алую струю, быстро заливающую рубаху-вышиванку своего деда.
– Диду, диду… – хлопец, отбросив вожжи, кинулся к нему и обхватил ещё тёплое тело обеими руками.
Визг и дробный стук копыт резко ударили в уши…
