Кабир склонился надо мной, обжег взглядом черных, полных ненависти глаз, процедил на ломанном русском:
– Твой отец отнял у меня двоих сыновей. Будет справедливо, если ты родишь мне двоих детей. Ты умоляла сжалиться, Дина. Я проявлю милость и отпущу тебя, даже если родятся девочки. Верну в страну неверных и не буду мстить твоей семье.
Слезы застилали глаза, меня все еще держали за руки и ноги, не давали вырваться. Родить двоих детей монстру? Остаться на несколько лет в этой затерянной среди песков стране без надежды на побег и спасение?
– Нет, – выплюнула прямо ему в лицо.
– Это не просьба, Дина, и не условие. Это цена гнусного предательства твоего отца.
