Тайная любовь княгини. Евгений Сухов
Читать онлайн книгу.
не тискал, а то весь криком изойдет, – подсказала одна из мамок.
– Ничего, пусть крепость батюшкиного объятия сполна отведает. Кто его еще так прижмет, как не родной отец?
О том, кто у него народится, Василий Иванович начал мучиться едва ли не сразу после зачатия младенца. Повитухи, поглаживая живот Елены Васильевны, глаголили о том, что должна появиться дщерь. Недовольный таким пророчеством государь призвал в подмогу самого Филиппа Крутова, и тот, едва глянув на Елену, лежащую на постели, хмыкнул:
– От греха грех и родится.
– Чего ты мелешь такое, колдун, ты дело говори, – нахмурился великий князь. – Скажи, кто народится?
– Малец будет, государь. Но вот на радость ли? – И, ни с того ни с сего расхохотавшись, мельник покинул Постельную комнату.
Василий Иванович, вопреки заведенным обычаям, много времени отдавал сыну и, не стесняясь веселых улыбок боярышень, частенько качал сына в колыбели.
Наследник рос быстро и уже в девять месяцев, окруженный многочисленными мамками и боярышнями, криволапо семенил по московскому двору. А когда дитяте исполнился год, Василий Иванович торжественно протянул сыну золотое яблоко – символ самодержавной власти – и строго произнес:
– Владей! Здесь – все твое государство, и, смотри, в дерьмо державу не урони.
Яблоко оказалось любимой игрушкой наследника. Он без конца вертел его всяко, наблюдал за золотыми бликами, с радостным писком катал державу по полу. Но особенно Иван любил палить яблоком в кур. Выберет птицу покрупнее и что есть силы запустит державу в ее голову.
– Что это тебе? Снаряд, что ли, пушечный? – ругал не однажды несмышленого дитятю государь.
Вельможи дружно вздыхали и, глядя на то, как Иван, бегая по двору, сшибает с ног юродивых старух, сходились на том, что с наследником государству не повезло и было бы куда проще, ежели бы у великого князя народилась дщерь.
ПОЕДИНОК
С некоторых пор Овчина-Оболенский стал частенько наведываться в Пьяную слободу, которую государь специально отстроил для своих ближайших слуг, чтобы они могли после праведного труда выпить сладкой медовухи и откушать пирогов из великокняжеских подвалов.
Хозяин корчмы – дядька лет пятидесяти – держал для конюшего отдельный стол и припасал испанского вина. Боярин всегда платил три деньги за стакан, а потому, когда он перешагивал порог избы, мужичина вместе с дочерьми выходил навстречу гостю и низко кланялся.
– Давненько не захаживал, Иван Федорович, – и в этот раз чуть ли не до полу согнул шею хозяин.
– Едва добрался, – хмуро отвечал боярин. – Водяной нынче шибко раздражен. Мосты через Неглинную порушил, всю рыбу распугал, у Кремлевского бугра струг с рыбаками перевернул. Насилу вытащили, бедных. – Иван смахнул рукавом испарину, и стало ясно, что это именно он тянул из воды за шиворот тонущих рыбаков.
– Испанского вина тебе нужно выпить, князь, – посочувствовал хозяин.
Вино было крепким, и Ивану Федоровичу заметно полегчало уже