Первой меня поздравила Варвара Николаевна, которая просто лучилась счастьем. Глядя на неё, можно было подумать, что это ей, а не мне Президент присвоил полковничье звание, и именно на её массивную грудь с лёгкой президентской руки упала высокая награда. Видимо, «источник», близкий к кремлёвским кругам, успел в красках описать ей, что происходило со мной пару дней назад в дивизии имени Железного Феликса, и ещё что-то присовокупить от себя.

      Позднее я сам в этом убедился: народная молва перенесла мою встречу с Президентом из дивизии внутренних войск непосредственно в Кремль, где, по свидетельству «очевидцев», Президент, узнав о моих «подвигах», чуть ли не пустил слезу и тут же навесил мне орден, который, за неимением свободного, снял с кителя министра обороны. В общем, мещанский бред, но людям нравится.

      Катенька была более сдержана. Она тихим голоском проворковала мне слова поздравления и по-детски ткнулась носиком в мою щеку. В последнее время я стал замечать, что отношение Екатерины ко мне меняется: чем больше я нахожусь рядом с ней, тем больше она во мне нуждается. Казалось бы, чем не повод для радости? Но я-то видел, что теперь Катя смотрит на меня иначе, чем в день нашей первой встречи. Тогда из-под опущенных длинных ресниц прорывался хищный взгляд уверенной в себе молодой женщины, теперь же это был взгляд маленькой девочки, ищущей защиты у старшего брата.

      Такая метаморфоза меня не радовала и, будь на её месте другая девушка, я бы быстро всё поставил на свои места. Однако резкое обращение с пациентом, недавно выписанным из «Кащенко», коим являлась моя Катя, было недопустимо, поэтому приходилось терпеть и продолжать играть роль заботливого родственника.