Теперь я в Иерусалиме. Передо мною предстала огромная стена разрушенного храма. К ее подножию десятилетиями приходят люди с записками и стараются запихнуть их в щели между огромными камнями, из которых сложена эта стена. Редко кто из туристов берет сюда блокнот, чаще всего просьбы пишут на туалетной бумаге, кусочек которой лежит в кармане. Теперь часть этих записок разметал ветер, и они скопились у подножия стены, распластавшиеся и смешанные с пылью. Тихо, темно, и никого нет рядом.

      Я стою у стены. Через некоторое время вдруг начинает дуть сильный ветер, какой бывает в горах. Состояние такое, как будто стоишь на краю ущелья и потоки воздуха поднимаются по склону вверх. Такой ветер любят дельтапланеристы. У меня возникло такое ощущение, будто я стою над обрывом, у края пропасти.

      Откуда он, ведь передо мной огромная толща стены?

      Вдруг что-то шарообразное и очень большое стало приближаться с той стороны к стене, и она растворилась. Я ощутила себя над пропастью перед огромной сущностью или существом. Оно застыло на том месте, где еще недавно была стена. Я казалась маленькой букашкой рядом с этим огромным шароподобным явлением, в котором сконцентрировался нечеловеческий разум.

      Что такое край света, я почувствовала именно сейчас. Это был поистине конец этого физического мира. Огромная сущность, находящаяся передо мной, обладала совершенно иной силой и энергией. Ему было чуждо то, что происходит по эту сторону стены: суета человеческой жизни, просьбы, мольбы, человеческие заботы. Это все так мелко и далеко. Истина была в этом огромном клубе энергий, зависшем на некоторое время над этим местом.

      Вероятно, наше человеческое времяисчисление столь ничтожно мало, что для меня прошедшие несколько минут ТАМ были лишь мгновением. Даже стена растворилась и стала прозрачной. Иллюзии нашего мира, то, что кажется таким плотным и надежным, превращаются в скопление атомов, перестающих быть преградой для той силы и энергии, с которой я встретилась. Было такое ощущение, что находишься в гигантском аквариуме, и непонятно, кто на кого здесь пришел смотреть. Два мира изучали друг друга: один – немного испуганно, переполненный своими представлениями и заботами, и другой, случайно заметивший маленькую блошку у крайней черты.

      В том, ином, мире были свои высшие законы. Человеческие переживания, суета, страхи и тревоги ни в коем случае не могли потревожить и привлечь к себе внимание этого ИНОГО мира. Там было что-то другое. Только та