Опомнись, Филомена!. Татьяна Коростышевская
Читать онлайн книгу.
его жизни пропало целых четыре дня, подушечки пальцев были стерты и испещрены порезами, будто в своем многодневном пьяном угаре почтенный кукольник работал не покладая рук.
Искусством бесшумных вылазок я владела неплохо. Конечно, до совершенства синьорины Маламоко мне еще расти и расти, но шаги мои были легки, а движения осторожны.
– Куда ломишься? – спросила Карла, когда я, до хруста вытянув шею, вглядывалась в темный коридор первого этажа.
– Дохлый кракен! – Я прижала руку к груди, чтоб сердце не выскочило от испуга. – Как тебе удается быть столь бесшумной? Ты вообще человек?
– Куда, Филомена?
– Меня ждет Эдуардо.
– Где?
– Предполагаю, что у черного хода.
– И на чем основаны твои предположения? – Карла опустила голову к плечу, прожигая меня любопытным взглядом.
Таккола – «галка», так ее иногда называли, за черную масть и такие вот птичьи движения.
– Маура видела на воде гондолу да Риальто.
– И?
– И во время последнего нашего свидания я намекнула Эдуардо…
– Намекнула? – перебила подруга. – Этот синьор не распознает намека, даже если тот наступит ему на голову.
– С этим я, пожалуй, соглашусь, – сообщила синьорина да Риальто, появляясь за нашими спинами. – То есть чтоб быть понятым, твой намек должен был звучать примерно так: Эдуардо, показавшись перед окнами «Нобиле-колледже-рагацце», продолжи движение по направлению к Гранде-канале, отсчитай четвертую пристань и…
«Тайным» ходом за три прошедших года пользовалась хотя бы один раз каждая из нас, и дорогу Маура описала без труда.
Девушка вздохнула:
– Ну и неплохо было бы заставить братца этот намек повторить.
Галка-Маламоко гнусно захихикала.
Такого оскорбления предмету моей любви я снести не могла:
– Стыдитесь, рагацце. Эдуардо – благородный синьор!
– Тихо! – Карла обняла нас за плечи обеими руками и замерла, прислушиваясь. – Не знаю, благородный ли синьор да Риальто бродит снаружи… Кстати, если это все-таки он, Филомена, я принесу тебе извинения.
– Посмотрим? – Кончик чуть вздернутого носика Мауры дрожал от возбуждения.
– Может, это кто-то из учениц, – недовольно прошептала я.
– В гостиной все, кроме нас и Паолы.
– Сестра Аннунциата уединилась в молельне.
– Слуги?
– Отпущены на праздник.
– Пошли, – решила я. – Только поклянитесь, что, если там действительно Эдуардо, вы не будете за нами подглядывать. Или хотя бы постараетесь, чтоб ваши едкие комментарии не достигли его ушей.
Карла, наверное, ущипнула Мауру, потому что та хихикнула.
Мы шли в абсолютной темноте коридора к двери, укрепленной всяческими запорами и засовами после одного из моих «злодейских» озарений, а точнее, после исповеди сестре Аннунциате. Здесь существовала одна хитрость, в исповеди не затронутая. Порог массивной двери, по периметру укрепленный стальными полосами, был полым.