Прах и пепел. Анатолий Рыбаков
Читать онлайн книгу.
и Беляков явились в президиум с бокалами в руках.
– Товарищ Сталин, – сказал Чкалов, – разрешите обратиться?!
– Пожалуйста.
– Позвольте чокнуться с вами и выпить за ваше здоровье?
– Ну что ж, можно и выпить.
Сталин налил в бокал вино, чокнулся с летчиками, все выпили.
Сталин поставил бокал на стол.
– Еще будут какие-нибудь просьбы?
– Товарищ Сталин. – Чкалов смело глядел ему в глаза. – От имени всего летного состава… Сейчас будет выступать Леонид Утесов… От имени всего летного состава… Просим… Разрешите Утесову спеть «С Одесского кичмана».
– Что за песня? – спросил Сталин, хотя знал эту песню. Ее дома напевал Васька, и ОН был недоволен: сын поет воровские песни.
– Замечательная песня, товарищ Сталин. Слова, товарищ Сталин, может быть, и тюремные, блатные, но мелодия боевая, товарищ Сталин, строевая мелодия.
– Хорошо, – согласился Сталин, – пусть споет, послушаем.
В артистической комнате, где толпились, ожидая своего выхода, артисты (те, кто уже выступил, сидели в соседнем зале за специально накрытыми для них столами), появился военный с тремя ромбами на петличках гимнастерки, отозвал в сторону Утесова, строго спросил:
– Что собираетесь петь, товарищ Утесов?
Утесов назвал репертуар.
– Споете «С Одесского кичмана», – приказал военный.
– Нет-нет, – испугался Утесов, – мне запретили ее петь.
– Кто запретил?
– Товарищ Млечин. Начальник реперткома.
– Положил я на вашего реперткома. Будете петь «С Одесского кичмана».
– Но товарищ Млечин…
Военный выпучил на него глаза:
– Вам ясно сказано, гражданин Вайсбейн?! – И злобным шепотом добавил: – Указание товарища Сталина.
И первым номером Леонид Утесов под аккомпанемент своего теа-джаза спел «С Одесского кичмана»…
С Одесского кичмана бежали два уркана,
бежали два уркана да на во-олю…
В Абнярской малине они остановились,
они остановились отдыхнуть.
Пел лихо, окрыленный указанием товарища Сталина, сознавая, что с этой минуты никакой репертком ему не страшен, он будет петь и «Кичмана», и «Гоп со смыком», и «Мурку», и другие запрещенные песни.
И оркестр играл с увлечением. Ударник выделывал чудеса на своих барабанах и тарелках, саксофонисты и трубачи показали себя виртуозами. Заключительный аккорд, оркестр оборвал игру на той же бравурной ноте, на какой и начал.
Никто не понимал, в чем дело. На таком приеме, в присутствии товарища Сталина Утесов осмелился спеть блатную песню. Что это значит?! Идеологическая диверсия?! Не то что хлопать, пошевелиться все боялись. Даже Чкалов, Байдуков и Беляков притихли, не зная, как отреагирует товарищ Сталин. Растерянные оркестранты опустили трубы, бледный Утесов стоял, держась за край рояля,