Та еще семейка. Алексей Макеев
Читать онлайн книгу.
в обычных костюмах, но, чувствовалось, очень дорогих. Прилизанный официант, лет двадцати, наклонил голову.
– Вне прейскуранта, – произнес Квитницкий, подмигивая парню. – Лососина или семга, икра зернистая…
– Лучше красная. Вы понимаете, нельзя…
– Нельзя? – очень удивился Антон и сделал свои маленькие заплывшие глаза круглыми.
– Тогда в закрытой посуде… – хихикнул молодой прилизанный.
– Да хоть в космической капсуле. Ну, организуй салатики – крабы, креветки, миноги, мясной под майонезом, помидорчики, маслины и т. п. Итальянщину с устрицами, что-нибудь такое.
– Маринованный корнишон? Осетрина? Шампиньоны? Или белые по-боярски?
– Естественно. Первое, второе и третье. Остальное – ветчина настоящая тамбовская, салат из куропатки, всякие острые штучки-дрючки с пикантным соусом…
– А на «потом»? Стейк? Бараньи отбивные?
– На «потом» все доставь. Водка отечественная, лучшая. К мясу красное вино, принесешь карточку. А сейчас шампанское со встречей. Действуй, мальчик, действуй. Ни минуты простоя.
И началось элегантное обжорство, какое Всеволод Васильевич давно не имел случая наблюдать, а тем более принимать в нем личное участие. Нельзя сказать, что ему не приходилось пробовать всевозможные дорогие и дефицитные лакомства вроде семги и икры, все это (может быть, менее фешенебельно поданное) он ел и по банкетам в праздничные дни в своем спецпредприятии; кое-что когда-то получал (как ценный сотрудник) в коробках праздничных «заказов». Но все это было так давно и, главное, настолько связывалось в сознании с другой жизнью и эпохой, что угощение, заказанное Квитницким, поразило Всеволода Васильевича. И он заранее сдерживал себя в отношении спиртного. Антон Германович Квитницкий возмутился, пробовал ругаться и заставлять пить вновь обретенного друга. Но Слепаков отговаривался неважным здоровьем. Что-то окончательно решенное на сегодня делало его осторожным.
Тогда Квитницкий махнул рукой на сдержанного пенсионера по выслуге лет и взялся так активно за выпивку и закусон, что его правая рука, владеющая то наполненной хрустальною рюмкой, то серебряной вилкой с куском снеди, стала казаться подобием мясистой порхающей бабочки, беспрерывно взлетающей от стола к сочно жующему рту. Левой рукой Антон Германович предпочитал эксцентрично жестикулировать. И в процессе еды и питья быстро и внятно говорить.
– Так вот, «короче», как принято выражаться в среде современной продвинутой молодежи. Я бросил жену, бросил институт, математику и нырнул в пузырящийся и клокочущий, как таган с супом, бандитско-коммерческий мир. Чтобы найти себе достойное, а главное, хлебное место. Но не тут-то было. Кругом все схвачено, растаскано, поделено, и продолжается дележ до сего дня. Буря в недрах делового народа. Временами мордобой, провокации, наезды. Постреливают. Потом, кому не повезло, великосветские похороны, горы цветов, плачущая молодая красавица-жена, опирающаяся на руку скорбного друга, симфонический