Калипсо. Ингар Йонсруд
Читать онлайн книгу.
хорошие деньги до того самого дня, когда какой-то дьявол не выжег ему глаза. Мужик, любивший ходить с чистой задницей и быть хорошо одетым в холод. Куривший длинные черные сигареты «Собрание Блэк» с желтым фильтром, пачка которых лежала на столе в гостиной.
Советский словарь. Если нужно подобрать себе книги в гостиную, кто, черт побери, выберет Great Soviet encyclopedia?
Фредрик огляделся. Тут были города, маски и энциклопедия. Но чего не хватало в этом интерьере из каталога Икеи? Не было ни единой фотографии живого человека. Никаких неуклюжих бесформенных глиняных фигурок, вымученных детскими руками. Ни одной потрепанной пробковой дощечки с номером телефона старой подруги. У него никого не было? Ни родителей? Ни жены? Ни бывшей жены? Дети? Хотя бы ящика с носками и трусами?
У него не было спальни?
Глава 23
Должно быть, Микаэлю Морениусу было до боли неприятно сознавать, что зеркало в стиле рококо не подходило к остальному интерьеру. Наверное поэтому он захотел избавиться от него. И поэтому задвинул его к стене в прихожей, так что тень от рамы падала как раз на дверь в подвал, расположенную рядом. Фредрик так погрузился в борьбу с самим собой, что не заметил маленькую дверную ручку. Дверь не была скрыта, но и увидеть ее было непросто, потому что она оказалась оклеена теми же светло-голубыми обоями с узором оленьих рогов, как и стены в прихожей. Над стальной дверной рамой помещался механизм для автоматического закрывания, а петли – толстые, как пальцы лесоруба. Надежная дверь. Если такие двери задраивают, нужна взрывчатка, чтобы открыть их. Но она была не заперта. Когда он открыл ее, в проход перед ним затянуло воздух. Вспотевшая шея тут же остыла, Фредрик с усилием моргнул и сглотнул. И стал прислушиваться и принюхиваться.
Сначала это было похоже на призвук. Как будто шепота, неразборчивого и приглушенного, как только он ступил на верхнюю площадку подвала. Но когда он, согнувшись, приблизился к лестнице, слова стали отчетливее.
Мужской голос не был ни низким, ни высоким, но в нем было что-то наигранное, чуть ли не оправдывающееся.
– … Их тут нет. Я же сжег его куртку. Во внутреннем кармане что ли? Я все обыскал. В подвале… Да знаю я, черт возьми, что он хранит все свои вещи здесь. У него есть фотография. Ее… да, да. Понимаю. Возьму с собой. Но, я уже сказал…
Голос замялся. И снова перешел на шепот.
– Что, мать твою, делать со старой поломойкой?
Старая поломойка?
– Ладно, это займет пару часов. Мне надо достать лопату.
Фредрик услышал шаги по паркету. И голос вернулся. Теперь он уже не был оправдывающимся, а просто подытожил.
– Да, мне жаль. Не принимай это на свой счет.
Во Фредрике проснулся полицейский зверь. Подняв пистолет, он помчался вниз по лестнице.
На венском стуле посреди комнаты сидела пожилая женщина. Она была крепко связана, ее руки примотаны к ножкам стула, а кровь, сочившаяся из раны над опухшим глазом, говорила о том, что старушку били. Перед ней стоял высокий и худощавый парень со светлыми