Мой бумажный замок. Литературные эссе. Людмила Николаевна Перцевая
Читать онлайн книгу.
комфорт и средства для научных изысканий тоже ищет в контактах с Властью. А коли в США это, прежде всего, власть денег, то и обслуживает он капиталиста, стареющего Тальбота, которому рисковые эксперименты Мосса должны дать вторую молодость. Чтобы добиться безусловного результата, хирург практикуется на бездомных бродягах. Таким образом, повесть Гоулда, как и "Собачье сердце" Булгакова, полна социальной критики на огрехи тамошнего общества: безработица, неравенство, криминал, покрываемый толстосумами.
Мосс проделывает свои манипуляции трижды – и неудачи следуют одна за другой! Испорченный материал (людей!) просто выкидывают на улицу: вроде и живые – а мозг доходяг неуклонно деградирует. Никто не может понять, в чем дело! И вот, наконец, в четвертый раз безработный Вуд, которого насильственно принуждают к операции, благополучно превращается в собаку. То есть по обличью – собака, а соображением он все тот же Вуд, окончивший кембриджский колледж, бывший когда-то шифровальщиком.
Я не стану пересказывать эту занимательную повесть, в которой репортер разоблачает Мосса и помогает… говорящей собаке. Там многозначительный конец: пес Вуд понимает, что Мосс, принуждаемый к обратной манипуляции с ним, может попросту его зарезать во время операции – и никто его за это судить не будет. В отчаянии и гневе он кидается на профессора и перегрызает ему горло. Буржуй Тальбот еще перед этим умирает от страха – инфаркт. Порок наказан! Но в американском сюжете должен быть благополучный финал: и Вуд, некоторое время спустя, чувствует, что тело его вытягивается, к нему возвращается человеческий облик. Природа торжествует над неумелыми преобразователями!
Если бы она всегда так умела себя защитить от ретивых революционеров.
Несмотря на разницу в финалах, эти две повести поразительно схожи. Нет, действительно, а не мог ли американец каким-то образом познакомиться с неопубликованным "Собачьим сердцем"?
Нахожу свидетельство того, что литературные вести из революционной России все же просачивались в Америку. Правда, о "Роковых яйцах" Булгакова газеты в США сообщили нечто вовсе несусветное: как о страшном действительно случившемся нашествии чудовищных змей на Кремль. Вот вам и рождение фейковых новостей, а мы-то думаем, что фейки – новейшее изобретение в технологии ведения информационных войн. Кстати, в повести "Вопрос Формы" главное действующее лицо, влияющее на все события – репортер. Знали американцы, как значима эта публика.
Но "Роковые яйца", как нам известно, были опубликованы в России еще в 1925 году. Фантаст Гораций Гоулд тогда был еще совсем молоденьким, и представить, что был у него выход на заграничную литературу, очень трудно. Позже он наберется опыта, будет публиковаться под добрым десятком псевдонимов и, наконец, станет фанатом фантастики, издателем, всячески ее продвигающим. И сам скажет: «Мне бы очень хотелось, чтобы меня помнили как писателя-фантаста, но, к сожалению, я слишком хорошо известен как редактор». Добросовестный и