Груша спустилась по лестнице и направилась к хозяйственным постройкам, решив, пока не спустилась княжна, быстро переговорить с Елагиным, так как еще с утра придумала предлог, чтобы увидеть молодого человека хотя бы на миг.

      – Вот повезло Груне-то, – начала завистливо Проша, провожая взглядом девушку. – И чего это покойная барыня выбрала именно ее в компаньонки к своей дочери?

      – Дак сирота она. И пригожая еще с детства была. А ты чего завидуешь, что ли? – удивилась Агафья.

      – А кому бы не хотелось бездельничать, да еще в красивых платьях ходить?

      – Зря завидуешь, – пожурила ее Агафья. – Несчастная доля у нее.

      – Вот бы всем такую тяжелую долю, – съехидничала Проша.

      – Так это ты, простая девка, выйдешь замуж за мужика, нарожаешь ему деток, да и радость тебе будет, – начала Агафья. – А Груня-то воспитана больно по-барски, языки всякие знает, играет на пианинах. Куда она с такими образованиями и красотой за мужика-то? Не сможет же спокойно жить. А за барина ей никогда не выйти, крепостная как-никак.

      – Вот бы осерчала на нее Татьяна Николаевна да сослала ее на кухню, – злобно прошептала Проша.

      – А ты не желай зла другим, грех это! – сказала наставительно Агафья. – К тому же молодая барышня души в Груне не чает, а чтобы ей рассердиться на Грушу, никогда такого не было.

      – Константин Николаевич и впрямь так красив, что и глаз не отвесть, – перевела Проша разговор на другую тему и вновь устремила взор на князя. – Как бы сделать так, чтобы он посмотрел на меня? Вот я бы покладистой была да ласковой с ним в постельке-то.

      Урусов заметив, что Груша ушла, вмиг осадил жеребца и тоскливо посмотрел на белёный сарай, за которым пару минут назад скрылась девушка.

      – Ты это что еще удумала? Нехорошо это, с барином блудить! – произнесла важно Агафья.

      – Все тебе не так, грех да грех, – огрызнулась Проша, недовольно глядя на Агафью. – А может, я тоже барской жизни хочу, как наша Грушка.

      На крыльцо выглянула Дуня.

      – Прошка! Пол еще не метён, а ты тут лясы точишь! – пожурила она.

      – Да иду уже! – огрызнулась та и, бросив последний оценивающий взгляд на князя, поплелась в дом.