Ильич. Сергей Волков
Читать онлайн книгу.
и небо высокое, всегда что-то случается. Или порежут кого-нибудь во время махача, или кто-то отравится палёной «Метаксой», или, чаще всего, просто труп найдут. В подвале или лесопарке. Романыч, пацан с «Тридцатки», весной наткнулся на такой. Они с двором бухали в лесу, он поссать отошёл – и увидел. Лежит мужик, в кожаной куртке, в штанах вельветовых. Воняет. И руки за спиной проволокой связаны. И уха уже нет, и кожа с черепа слезла.
Менты потом сказали: «подснежник», с осени остался. А ещё они сказали, что это был несчастный случай, и что умер тот мужик от сердечного приступа.
«Ага, – мрачно подумал Серый. – А приступ случился из-за того, что он сам себе руки проволокой скрутил. Хотя каждый же знает: ментам верить – себя не уважать».
После обеда надо было бы сходить на Ёрики, проверить, как там Афганец и вообще, но у Серого нашлись другие дела. Он собрался на «Баню». Зачем? Он и сам не знал. Собрался – и всё. Тянуло. Надежда, как известно, умирает последней. Всегда веришь, что чудо возможно, всегда кажется – а вдруг?
Да, Клюква теперь жила на «Двенашке», в коттедже у Флинта. Ну, у его сына, Сынули, у чма этого… Но на «Бане» у неё мать, квартира. Может же она к матери зайти? Вполне.
Примерно так и рассуждал Серый, а ноги сами несли его по Куйбышева, по Ленинградской, по Рыночной…
…«Баня» – странный двор. Три пятиэтажки, а с четвертой стороны забор Седьмой школы и бойлерная, большое двухэтажное здание из серых бетонных плит с трубой, похожей на кирпичную пушку, нацеленную в небо. Местная шулупень в школу ходит, понятно дело, прямо через дырку в заборе и мимо бойлерной. Там ещё гаражи какие-то, склады и трубы, укутанные блестящей фольгой. От труб зимой идёт пар, бойлерная тоже извергает облака белой, похожей на сладкую вату, воды в её третьем агрегатном состоянии. Короче, все парит и дымит, как Долина гейзеров на Камчатке.
Почему двор называется «Баня», понятно. А вот саму бойлерную называют почему-то «Мастерская», хотя никакой мастерской там нет. Может, когда-то давно была. Но это не важно. Важно, что Клюква жила в сорок шестом доме, в крайнем подъезде. И Серый её туда провожал много раз. И целовался у окна на втором этаже, рядом с батареей и почтовыми ящиками. И не только целовался, но и лез руками куда нельзя, а она, Клюква, была не против.
И всё было хорошо…
А потом в его жизни случилась армия, «Рота! Подъем!», стёртые до крови ноги, вечный недосып и старший прапорщик Пилипенко с его неизменным: «Солдат без работы – это преступление». А когда Серый демобилизовался, то выяснилось, что не только у страны, но и у Клюквы в жизни произошли большие перемены – там появился чёрный джип «Ниссан-патруль», «новый русский предприниматель» Флинт и его Сынуля. И ночные поцелуи у батареи в подъезде закончились.
И всё закончилось.
Серый свернул с Рыночной к «Бане», привычно огляделся – все как всегда. Несколько машин вдоль газонов, сарайчики в глубине двора, железные стойки для белья, похожие на буквы «Т», сломанные качели, грибок над пустой песочницей,