Апостолы и грешники. История одного побега. Александр Куприн
Читать онлайн книгу.
и принц рассказал мне свою печальную историю. Заселился он третьего дня в номер, отужинал сытно да и лег себе спать. Вдруг среди ночи врываются мусора и устраивают натуральный шмон. А один из них что-то кричит принцу по-армянски. За своего, дурак, принял. Неудивительно с учетом характерной физиономии принца.
– Я ему говорю – не понимаю армянского, а он обиделся – и ногой меня в живот! Тут и другие навалились. Я отлежался, а утром поехал к главному милиционеру на прием. Тот давай извиняться – это, говорит, был всесоюзный рейд по отлову проституток, ничего поделать нельзя. А избили-то, говорю, меня за что? И синяки показываю. Он закричал в телефон – уволить! И, наверное, уволил вот этих двоих, что меня в сортире плющили. А вы как думаете, Брежнев сейчас в Ялте?
– Надо газету в холле посмотреть – там будет написано.
– А если он в Ялте, у него в номере тоже шмон был?
– Навряд ли. Кого там искать? Ведь Леонид Ильич, извините, в возрасте…
– Ну, как сказать, как сказать… Вот наш король тоже далеко не юноша, но…
И так, в приятной содержательной беседе я проиграл всю наличность, часы и печатку. Печатку, надо заметить, не простую, а с двумя выдвижными штырьками. Ими можно было метить карты прямо в процессе игры – один давил звездочку, второй – крестик. Известный ереванский мастер Левон Галстян специально для меня его изготовил за деньги немалые.
И вот что удивительно – примерно через неделю гоняю я шары в бильярдной «Интуриста», смотрю – заруливает крымский положенец Рантик Сафарян с моим принцем под ручку, и оба непринужденно трут между собой по-армянски!
Вот такие в нашем деле встречаются иностранцы – саудовские армяне. Подальше от них! Подальше.
Так вот, за Долина, дай бог ему здоровья. Я считаю, что мне с ним повезло – особо не дергает, воспитывать не пытается. Раз в год я на два-три дня захожу в ИВС – так теперь КПЗ называется. Мне это не западло, где-то даже для авторитета полезно. Впрочем, больше одного раза за 10—12 месяцев идти в камеру я никак не могу: примелькаешься у «синих» – те быстро смекнут, что к чему. Пришить – не пришьют, но передадут свои подозрения на волю, а в шпилевом деле СССР большой лишь на глобусе – на самом деле, загаситься нигде не получится. Работать игровые больше не дадут: будут гнать с южных и балтийских пляжей, из баров, ресторанов, аэропортов… да отовсюду, где трудовой катала мог бы выцепить жирненького лоха. Но самое страшное даже не это. Самая печаль в том, что больше никак нельзя попасть на зону! Если «синие» уже что-то подозревали, а с воли подтвердили – дела херовые. Забьют под шконку, а то и вовсе жизни лишат. А ведь тюрьма – всегдашний спутник каталы. Она незримо где-то рядом, иногда за спиной, иногда за поворотом. Эх-эх, грехи наши тяжкие – не слушал я маму. Так вот, кстати, послала меня матушка в аптеку с рецептом – иду, головой верчу, солнышку радуюсь. Вижу – тормозят. За рулем какой-то белесый пидорского вида, на заднем сиденье он – Долин. Тьфу, как некстати.
Долин
– Никуда