Понтифик из Гулага. Сергей Алексеев
Читать онлайн книгу.
давних, ещё ссыльных пор она завела змейскую привычку будить Патриарха рано утром, чтоб закрыл за ней дверь. Сама вставала чуть свет – ходила на рынок за тёплым, парным молоком к завтраку своего мужа-академика, которому требовалось биологическое тепло животного. Станкевич тогда жил у них на правах квартиранта и позволял помыкать собой, как ей, Екатерине, вздумается. И ещё тогда он тихо невзлюбил будущую чёрную вдову, но терпел, добывая из этого благо: его существование в доме физика обеспечивало не только близкую дружбу с ним, но видимую безопасность и даже неприкосновенность. Надзирательные органы неожиданно благодушно позволили ссыльному Станкевичу жить у таких же ссыльнопоселенцев, дабы легче было отслеживать сразу всех. Они прекрасно знали о неусыпном наблюдении и прослушке, соблюдали жёсткие правила конспирации, иногда допуская умышленные утечки, дабы запустить дезинформацию. Мастером в этом деле считалась жена здравствующего академика; сам он, как и все учёные, был немного не от мира сего, забывчив и по быту рассеян, да и напуган ссылкой, внезапным поворотом судьбы, лишением всех наград, званий, и всё ещё не мог отойти от стресса. Жизнь в их доме, вольные разговоры, обсуждения политических вопросов и встречи проводились исключительно под её покровительством и руководством.
Ссылка и давление надзирательных органов давно закончились, академик не излечился биологическим теплом и умер, но привычки у чёрной вдовы сохранились прежние: каждый день в половине шестого она звонила Патриарху. Только теперь обращалась уже не как с бесправным, пригретым квартирантом, а как с хозяином, авторитарным шефом – желала доброго утра и напоминала о планах на день. И при этом умоляла, чтоб ни в коем случае не отключал телефон, ссылаясь на безопасность существования при любом, даже самом благоприятном, режиме.
Она и позвонила в половине шестого, а в половине седьмого уже открывала своим ключом дверь его квартиры в элитном доме, причём, в присутствии охраны подъезда, начальника милиции и вице-премьера, живущего этой же площадке.
Вторая чёрная вдова, Елена, носила «домашнее», сказочное прозвище Прекрасная и была ровесницей Патриарху. Однако вдовой на самом деле не являлась, поскольку никогда не выходила замуж, мужа не хоронила, и прозывалась так за компанию с первой. Впрочем, о её жизни было известно всё и ничего; знали, что ещё при Сталинском режиме она отбывала срок за хулиганство на Красной площади – разделась догола в праздник 8 марта, будто в знак протеста против ущемления женского достоинства в СССР. По крайней мере, так заявляла советская пропаганда, что было на самом деле, знал только адвокат Генрих. Выйдя на волю, Елена Прекрасная стала бороться со сталинизмом и считалась самым старым, заслуженным и опытным борцом с вождём народов. Потом несколько лет содержалась в психиатричке, откуда вышла по ходатайству врачей-психиатров, организованному ссыльным академиком и тогда ещё неизвестным адвокатом Генрихом. Вышла и стала ведущим специалистом в области борьбы