Элса молчала. Раф смотрел на нее, и время будто замедлилось, растянулось. Тишину нарушали только кудахтанье куриц да возня свиньи, лениво рывшейся в корыте в своем загоне.

      На лице миссис Мартинелли застыла маска презрения.

      – Я покажу, где ей расположиться, – отрывисто сказала она. – А вы, ребята, уберите все на ночь.

      Мистер Мартинелли и Раф молча развернулись и ушли.

      Уходи, говорила себе Элса. Прочь отсюда. Они этого хотят. Если я сейчас уйду, эта семья сможет жить по-прежнему.

      Но куда она пойдет?

      У нее нет больше дома.

      Элса прижала руку к плоскому животу и подумала о растущей в нем жизни.

      Ребенок.

      Как в этом водовороте стыда и сожаления она пропустила единственное, что имеет значение?

      Она станет матерью. Матерью. Ребенок будет любить ее, а она его.

      Это чудо.

      Она повернулась и двинулась прочь по длинной подъездной дороге. Она слышала каждый свой шаг, слышала шепот тополей на легком ветерке.

      – Подожди!

      Элса остановилась. Оглянулась.

      Миссис Мартинелли стояла, стиснув кулаки и неодобрительно поджав губы. Она была такой маленькой, что сильный порыв ветра наверняка сбил бы ее с ног, и все же сила, исходившая от нее, угадывалась безошибочно.

      – Ты куда собралась?

      – Думаю, вас это вряд ли касается. Я ухожу.

      – Родители примут тебя обесчещенной?

      – Думаю, что нет.

      – Так что…

      – Извините, – сказала Элса. – Я не собиралась губить жизнь вашего сына. Рушить все ваши надежды. Я только… теперь это уже неважно.

      Стоя напротив этой маленькой смуглой женщины, Элса казалась себе жирафой.

      – И что? Просто уйдешь?

      Миссис Мартинелли подошла ближе, внимательно глядя на Элсу. Они долго, напряженно молчали.

      – Тебе сколько лет?

      – Двадцать пять.

      Миссис Мартинелли это явно не понравилось.

      – Ты примешь католическую веру?

      Элса не сразу поняла, что происходит. Они ведут переговоры? Католичество. Родители придут в ужас. Семья от нее откажется. Но они уже от нее отказались. Ты мне не дочь.

      – Да, – сказала Элса. Ее ребенку понадобится утешение, что дает вера, а Мартинелли будут ее единственными родственниками.

      Миссис Мартинелли сухо кивнула:

      – Хорошо. Тогда…

      – Вы