Пиковая Дама – Червонный Валет. Андрей Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
не обращая внимания на Кречетова, тыкнул в грудь пальцем стоявшего рядом Ваньку Репьева, сына школьного учителя геометрии, и покровительственно изрек:
– Да не бзди ты, Репей! Чо ты на бабу глядишь, аки на черта? – И, захлебываясь горячим шепотом, стал поучать: – У твоей Дуньки, старшей сеструхи, титьки поболе будут, да и волос на переднице погуще. Уж я-то знаю, мне ваш конюх Лукашка по пьянке шепнул. Ты, глупеня, подсеки ее как-нибудь в бане, по субботе… Я подсоблю! Она у тебя знатная, сеструха-то, Дунька… Вона гляди, Ванька, и вы все глядите, козлы, как надо шуровать… Учитесь, покуда Мухин Вован жив!
И вожак, торопливо скинув на башмаки вытянутые на коленях серые порты и исподнее, достал свое уж совсем по-мужицки стоявшее колом хозяйство и, выбрав прищуренным глазом себе молодайку по нраву, начал суетливо теребить возбужденную плоть, доводя себя до судорожного стискивания зубов, до глубокого вздошья и греховного освобождения.
Кречетов был потрясен до самых корней волос. И даже где-то испуган всем этим действом. Поражало и то открытие, что у Вовки Мухина, который был старше всего на два года, как и у Митиного отца, наблюдалась бойкая растительность, а у него, равно как и у всех остальных присутствующих, напрочь отсутствовала, и лишь легкий прозрачный пушок печалил глаз своей откровенно неубедительной сутью.
Кречетов хорошо усвоил со слов матушки и отца, что Мухин – дурной сосед, и доброго, порядочного от него ожидать не приходится. Однако когда он с дружками-сверстниками оказывался в компании Вована, то против воли и желания подчинялся ему, как магнитная стрелка компаса, и не смел уйти домой, боясь прослыть между своими трусом, а что еще хуже, маменькиным сынком. А между тем у Вована завсегда водились деньги, московские важные папиросы и пахнущие дорогими духами славные батистовые платки, а также много разной другой, по его меркам, ценной всячины, которая из-за бедности была недоступна многим и вызывала в душах подростков глубокое уважение.
Женщины тем временем, как нарочно, закончив купание, потянулись на берег и стали шумно выходить из воды. Одни склонялись у мостков обмыть от зеленого ила ноги, другие, подойдя к оставленным вещам и косам, которые охраняла молчаливая жилистая старуха с белым платком на голове, начинали не торопясь промокаться длинными рушниками или отмахивались от докучливых, оживших к вечеру комаров.
Засевшие в кустах узколистого ивняка мальчишки тоже были варварски жалены комарьем, но времени расчесывать укусы, которыми пестрели их пыльные загорелые руки и шеи, не было, как не было его и для «сраженья» со звонким крылатым облаком.
У Мити вдруг замерло дыхание, точно его кто-то схватил за горло и крепко сдавил незримыми пальцами. Две незамужние девки, легкие и ладные, как струганные из белой липы рукой умельца ложки, резво подбежали к кустам, где схоронилась их стайка и, весело посмеиваясь чему-то своему, девичьему, принялись расчесывать широкими и густыми крестьянскими гребнями распущенные волоса.
Предсумеречный закатный свет