Московские праздные дни. Метафизический путеводитель по столице. Андрей Балдин
Читать онлайн книгу.
такая версия мне подходила.
Продолжал ли я играть в отвлеченные стереометрии или принял такое пространственное «устройство» года всерьез? К тому моменту я был достаточно уверен в своей календарной расшифровке; допустим, так: я играл в Москву всерьез.
Москва – это, помимо прочего, еще и поле игры, пространство верований, иногда поверхностных, которые закономерным (удивительным, игровым) образом вплетены в орнамент здешних праздников.
Мы празднуем Москву всерьез.
Мы «дышим» в ней временем. Время меняется в Москве мгновенно – на Рождество, Сретение или Покров – как если бы, открывая и закрывая двери, мы переходили из одного помещения года в другое.
Год выстраивается анфиладой, суммой помещений во времени, по-разному освещенных. В иных залах более тьмы, чем света. В «темных» помещениях октября, ноября и декабря праздников довольно; они смотрятся отдельными самосветящими фигурами на фоне поздней осени и зимы.
Черчение заканчивается.
Снова перед нами черная доска (времени). Тьмы больше, чем света; белые точки и штрихи – праздничные дни – окружает ночь. Главное содержание праздников поздней осени – ожидание нового света в точке Рождества. Время как будто пусто, течение его незаметно, но на самом деле оно хорошо спрятано. Календарь, словно шар, закатился в лунку, погрузился в темные воды вечности. Год коснулся своего дна. С закрытыми глазами Москва наблюдает бесконечность времени. Философствует, празднует ночь, молчит. Это время без времени: сфера московского года выйдет на поверхность и покатится далее в первое мгновение Рождества.
Упражнение завершено. Все сходится: «геометрически» (душевно) точно совершился праздничный пульс года. Москва вдохнула и выдохнула – так глубоко, что в ноябре оказалась как будто в минус-пространстве. Наша предварительная «пифагорова» схема – точка – линия – плоскость – пространство (света) и затем его, света, преображение, сжатие, возвращение в точку – нашла себе определенное подтверждение. Год нарисовался правильной фигурой (наше воображение так его представило, так подсказало наше желание: мы хотим видеть год правильной фигурой, того же хочет и Москва – чтобы у нее было все в порядке с «чертежом времени»).
Мы заподозрили также паузу, перерыв в годовом цикле, когда время «отдыхает», прячется от Покрова до Рождества.
Год не просто длится, он пульсирует, живет, и каждая стадия этого одушевленного пульса отмечена своим особым праздником. Московский праздничный год оказывается фигурой целостной, «черченой», неравнодушно сочиненной.
Круг московского календаря в «пифагоровых» измерениях (роста, сжатия, преображения пространства времени и его «отсутствия» на отрезке от Покрова до Рождества).
Последние два праздника условно симметричны
Некоторое время я предполагал оформить эту книгу наподобие комикса; в ней должен был действовать человек Москва (анонимный,