Я проснулся дома, уже далеко за полдень. В ту пору я жил с мамой и с годовалым племянником. Родители уже не жили вместе, но папа нет-нет, да и навешал маму. Как ни крути, он все равно оставался царём, ибо содержал нас. А мы с мамой были семьёй под одной крышей, но в наших комнатах протекала разная жизнь. Мама полностью отдавалась воспитанию внука, а я был предоставлен самому себе. Конечно, отец беседовал со мной на разные темы, но и там я был не свет души. Почему? Не знаю и не хочу судить об этом. Знаю одно: я любил свою семью. Настолько, насколько я умел любить.

      Сестра родила сразу после того, как в раннем возрасте вышла замуж в Грузии и осталась там жить в частном доме у дедушки с бабушкой. Но она уже была не такая, как в детстве. Её характер набрал сверхсильные обороты, и она стала неуправляема. А стариков мне было жалко, их я любил так же безумно, как в детстве. Но и я уже не был собой.

      Наркотики утопили меня в реке, которая всё больше и больше поглощала меня. Я это понимал, но сделать ничего не мог. Врачи, больницы, домашний надзор и прочее, всё было без толку пройдено. Всё возвращалось на круги своя. Дольше всего я держался шесть месяцев, и то заливался алкоголем, нюхал кокаин, иногда курил анашу. В общем, одно говно сменил на другое. Ничего хорошего. Просто усугубил. В тот день в «Пирамиде» с одним нажатием на поршень шприца я смыл все полгода в жопу – глубокую, мрачную жопу.

      Вот и проснулся, чтобы вновь найти то, что меня по-тихому ведёт к могиле. Но тогда я не думал об этом, мне просто хотелось кайфовать. Я поднялся с постели, пошёл мыться, приводить себя в человеческий порядок.

      После душа зашёл на кухню. Мама возилась с посудой, племянник восседал в своём кресле с множеством игрушек и дурачился. Я поцеловал маму, подошёл к племяннику, присел на корточки и показал ему язык. Он улыбнулся наивной детской улыбкой и начал кидать на меня игрушки. Я сказал ему:

      – Ну что