Смертельные прятки. Александр Тамоников
Читать онлайн книгу.
ли его «город на мильной высоте» за точное совпадение цифры, измеряющей наибольшую высоту над уровнем моря, с американской милей. А еще – «полигон смерти»… С некоторых пор, разумеется, но все же…
Прозвище это являлось негласным, скорее тайным, и появилось у Денвера совсем недавно. Вряд ли земельный спекулянт из восточного Канзаса генерал Уильям Лаример, выкупивший участок у слияния рек Вишневый ручей и Саут-Платт, мог предположить, что судьба города, которому он лично дал название и вдохнул жизнь, подвергнется столь суровому испытанию. Тогда, в далеком 1858 году, Лаример мечтал увидеть Денвер, получивший имя в честь тогдашнего губернатора Канзаса, крупным объектом золотодобычи, а впоследствии и крупнейшим железнодорожным узлом, соединяющим все штаты.
Отчасти его мечты сбылись. Уже к 1863 году компания «Вестерн Юнион» закрепила за Денвером статус транспортного узла региона, сортирующего прибывающие грузы. 1 августа 1876 года территория Колорадо получила новый статус, став тридцать восьмым американским штатом, столицей которого провозгласили Денвер. К концу века город охватил разгул преступности, и все же это обстоятельство не помешало ему к началу нового века оказаться на третьем месте по численности населения к западу от Омахи. К середине 1950-х годов он стал местом сбора поэтов и писателей бит-поколения, а средний класс начал перебираться в пригород, отстраивая себе дома попросторнее. Город рос, хорошел и имел чудесные перспективы.
Но в 1953 году, когда по распоряжению министра энергетики в двадцати пяти километрах от Денвера был построен объект, производивший для ядерных боеголовок плутоний, ситуация резко ухудшилась. Очень скоро поползли слухи об утечке радиоактивных отходов, загрязнении атмосферы и увеличении раковых больных среди местного населения. Репутация города оказалась испорченной, радужные перспективы поблекли, и все из-за нестабильной политической обстановки и стремления государственных мужей удержать мировое лидерство в роли ядерной державы.
Тем не менее местные жители уезжать из Денвера не спешили. Город пережил много катаклизмов, переживет и этот, считали они. В городе продолжали строиться новые дома, открывались торговые лавки, кабинеты практикующих врачей, всевозможные учреждения бытового обслуживания. Особой достопримечательностью города Денвера являлся военный госпиталь Фисцимонс. Считалось, что специалисты госпиталя настолько хороши, что, когда у президента США Дуайта Эйзенхауэра случился инфаркт, по рекомендации лечащего врача его привезли именно в Фиcцимонс.
Это случилось 25 сентября 1955 года, а 27-го, к вечеру, он уже рвался в бой, заявляя, что «государственные дела ждать не будут». Доктор Снайдер, его лечащий врач, заручившись поддержкой супруги президента, убедил того остаться в постели. Пока Мейми, жена Эйзенхауэра, подписывала открытки-ответы всем тем, кто в период болезни захотел поддержать Дуайта, лично пожелав ему здоровья, президенту оставалось лишь вспоминать, размышлять и сожалеть.
О чем он думал? На какие вопросы пытался найти ответ? Лежа в постели и глядя в окно, он размышлял о превратностях судьбы. За сутки до инфаркта он играл в гольф в Черри-Хилз, за месяц – собирался с семьей в заслуженный отпуск, а за два… В этом и крылась причина болезни. Истинная причина.
Начало 1950-х оказалось сложным и для американского народа, и для правительства страны. Дуайт Эйзенхауэр вступил на пост президента в тяжелый период, когда противостояние между СССР и США обострилось до предела. Все мировое сообщество ощущало себя на грани ядерной катастрофы, и даже американское правительство, не так давно являвшееся монополистом в вопросе ядерного вооружения, благодаря стараниям Союза потеряло это преимущество и теперь уже не могло с уверенностью смотреть в завтрашний день. «Холодная война» начала очередной виток, а американский народ получил новую угрозу. На этот раз гонка вооружений грозила не только финансовым и психологическим кризисом, но и реальным уничтожением если не всего мира, то большей его части.
Перл-Харбор слишком явно показал, какова цена внезапного нападения, а скорость, с которой Советский Союз отвечал на каждое новое изобретение американских разработчиков ядерного оружия, давала повод снова и снова наращивать обороты. «Проект Манхэттен», специальная программа США по разработке ядерного оружия, которая вела свою работу с августа 1942 года, дала весьма ощутимые результаты. Ощутимые для всех. Тридцать третий президент Соединенных Штатов, Гарри Трумэн, наглядно показал военную мощь Америки, отдав приказ в августе 1945-го на бомбардировку японских городов.
Прав ли он был, приняв решение о бомбардировке? Стоило ли таким радикальным способом решать проблему отказа Японии от капитуляции? Два детища Манхэттенского проекта, урановая бомба L-11 с кодовым названием «Малыш» и плутониевый «Толстяк», шокировали своими возможностями не только японцев. Наглядная демонстрация заставила военный кабинет Японии под нажимом императорской власти подписать документ о безоговорочной капитуляции, тем самым доказав целесообразность решения Трумэна.
Как бы поступил на месте Трумэна он, Эйзенхауэр? Просчитав человеческие жизни, которые унесли всего два взрыва, смог бы он отдать такой приказ? Часть американцев считали Хиросиму и Нагасаки