Он прекрасно помнил, как его дернули во время Новогодних каникул шестнадцатого года. В стране был экономический кризис. Хотя почему был? Он так и остался. А с пандемией еще и усилился. Безработица уменьшилась лишь формально – чиновники нашли способы «увольнять» безработных с довольствия и из списков. Цены все так же растут, алкашей и нариков становится все больше, как впрочем, и самоубийц. Но тогда, хотя этот кризис продолжался уже с конца девяностых, это все было еще не совсем привычно.

      Его выдернули прямо из-за семейного тогда еще стола. Мария фыркнула и вышла из комнаты. Степка тоже после тяжелого вздоха.

      Звонил начальник следственного отдела подполковник Горюнов Степан Аркадьевич.

      – Здравствуй, Матвей Егорович! – вздохнул он в трубку. – У нас серьезное дело. Я подумал, что лучше им заняться тебе. Сейчас сразу езжай в Удомлю! Потом все как надо оформим. У нас нечто похожее на серию.

      – Товарищ подполковник! Сегодня Рождество! Я уже принял на грудь!

      – Тогда езжай общественным транспортом! Все! Возражений в упор не слышу!

      Делать было нечего, он собрал вещи в атмосфере всеобщего осуждения и с некоторым даже облегчением запрыгнул в такси.

      Последние пару лет он постоянно жил в этой атмосфере. Вся беда в том, что на старости лет ум его, по мнению близких и коллег заметно помутился – он решил жить честно. «Ха-ха! Честный мент в России – оксюморон! Такого не бывает! Тем более в Твери!» – такое он выслушивал постоянно. Сыну на «бесплатное» обучение в Универе требовалось все больше и больше, жене на «бесплатные» обследования и лечение на его взгляд несуществующих болезней… Короче – труба! Тем более что и трудился он почти бесплатно.

      В автобусе он просмотрел папку с предыдущим делом. В Бологовском районе на берегу Кафтинского озера рыбаки случайно обнаружили полуразложившийся труп в давно заброшенном домике. На фотках трудно было что-то рассмотреть – нетронутыми были только