Час предутренний, камасутровый,

      круглосуточный, враг мой внутренний,

      сосредоточась в левом плече,

      вывел тотчас отряды Че.

      Мужчину раны украшают.

      Мученье прану укрощает.

      Что ты, милый, закис?

      Где ж улыбка твоя?

      Может, кто мазохист,

      это только не я.

      Утешься битою бейсбольного.

      Мертвец живёт без обезболивающего.

      Обезумели – теленовости,

      нет презумпции

      невиновности.

      Христианская, не казённая

      боль за ближнего, за Аксёнова.

      Любовь людская: жизнь-досада.

      Держись, Васята!

      Воскрешение – понимание

      чего-то больше, чем реанимация.

      Нам из третьего измерения –

      не вернутся назад, увы,

      мысли Божии, несмиренные,

      человеческой головы.

      Разум стронется.

      Горечь мощная.

      Боль, сестрёночка, невозможная!

      Жизнь есть боль. Бой с собой.

      Боль не чья-то – моя.

      Боль зубная, как бор,

      как таблетка, мала.

      Боль – как Божий топор –

      плоть разрубленная.

      Бой – отпор, бой – сыр-бор,

      игра купленная.

      Боль моя, ты одна понимаешь меня.

      Как любовь к палачу,

      моя вера темна.

      Вся душа – как десна

      воспалённая.

      Боль – остра, боль – страна

      разорённая.

      Соль Звезды Рождества

      растворённая.

      Соль – кристалл, боль – Христа –

      карамболь бытия.

      Боль – жена, боль – сестра,

      боль – возлюбленная!

      Это право на боль

      и даёт тебе право

      на любую любовь,

      закидоны и славу.