В западных языках нет эквивалента слову «медитация». Просто из-за отсутствия подобного опыта и бедности языка; так же как и на Востоке вы не найдете многих слов, которые существуют на Западе, в особенности научных, технологических терминов, относящихся к материальному миру. Поэтому первое, что необходимо уяснить, это то, что мы имеем дело с практически непостижимым явлением.

      На Востоке существуют все три слова, что и в английском, но там также имеется четвертое слово, которое отсутствует в английском или любом другом западном языке. И причина не просто в лингвистических особенностях, причина в том, что подобный опыт был недоступен на Западе.

      Первое слово – «концентрация». На Востоке мы называем это екаграта, направленность в одну точку.

      Второе слово – «размышление». На Востоке мы называем это вимарши, думание – но лишь об одном объекте. Не отвлекаясь, не уходя в сторону, но оставаясь с одним и тем же ощущением, погружаясь в него все глубже и глубже. Эта способность развивается из концентрации.

      Третье слово – «медитация». На Западе со времен Марка Аврелия с этим словом творится неразбериха. Марк Аврелий был автором первой книги, написанной на Западе о медитации. Но, не зная, что такое медитация, он определяет ее как глубокую концентрацию и размышление. Оба определения неверны.

      На Востоке есть еще одно слово – дхьяна. Оно не означает ни концентрацию, ни размышление, оно даже не означает медитацию. Оно означает состояние не-ума. Все эти три слова – концентрация, размышление и медитация – предполагают деятельность ума, в любом из этих состояний вы всегда будете иметь дело с каким-то объектом. Существует что-то, на чем вы концентрируетесь, существует что-то, над чем вы медитируете, существует что-то, о чем вы размышляете. Процессы могут быть разные, но граница определяется очень четко: она в пределах ума. Ум может выполнять все эти три действия без каких-либо затруднений.

      Дхьяна находится за пределами ума.

      Уже не первый раз люди встречаются с этой проблемой – с ней сталкивались многие. Ученики Гаутамы Будды добрались до Китая около восемнадцати столетий назад, и у них были те же трудности. В конечном итоге они решили не переводить это слово, потому что адекватный перевод отсутствовал. Они оставили слово дхьяна, но в китайском произношении оно превратилось в чань. А когда четырнадцать столетий назад знания о медитации достигли Японии, опять возникла та же проблема: что делать со словом чань? У японцев для него не было эквивалента или даже похожего слова. Поэтому они решили использовать это же самое слово; в их произношении оно превратилось в дзен.

      И, что удивительно, Гаутама Будда сам никогда не использовал слово дхьяна, потому что он никогда не говорил на санскрите. Это был революционный шаг – использовать язык