Chemia ogólna i nieorganiczna. Pierwiastki i związki chemiczne. Surowce i produkty nieorganiczne. Obliczenia chemiczne i problemy. Группа авторов
Читать онлайн книгу.
ни натащено: и картины, и скульптура, и литьё, и «предметы быта» (?!), и книги, и чёрта в ступе. Окончание рабочих часов значилось в 20:00, то есть ровно через пять минут. Именовался салон «Размышление».
Магазина этого Георгий не знал, да и невозможно знать все поголовно городские скупки, особенно в кривых и тёмных переулках, но что-то в прочитанном и увиденном показалось ему вдруг слишком знакомым, чтобы быть случайностью. И он направился к не запертому ещё входу.
– Закрываемся! – сообщил вместо «здравствуйте» одутловатый продавец в тёмном костюме, вытаскиваясь из-за старого письменного стола и устремляясь наперерез.
– И вам всяческих благ, любезный, – приятным голосом отозвался Георгий, идя прямо на пухлого приказчика, словно желая брать его на таран. – Олег Васильевич у себя?
Последняя фраза круто изменила маршрут старьёвщика, он будто нырнул куда-то вспять, а недружелюбие, изогнувшись петлей, оборотилось вдруг вдумчивым участием.
– Вы договаривались? – уточнил он, деликатно отступая с прохода.
– Мы договаривались… – подтвердил Георгий. – Ох, мы договаривались… До чего мы только ни договаривались! Зовите его, почтенный, не канительтесь.
Приказчик испарился, а через десяток секунд в зале возник джентльмен с седой шевелюрой и ухоженной бородкой, в дорогой тройке и галстуке. Ботинки мягкой кожи вышагивали по паркету почти бесшумно.
– Игоревич! – сказал импозантный господин. – Твоё-то туловище как закатилось в наши палестины, мы же вроде бы никому не исповедовались?
– Слишком уж аура у тебя узнаваемая, Васильевич, – не сморгнул Георгий. – Она звала меня во мраке, и вот я здесь.
– Понятно, – констатировал антиквар, сцепляя руки на животе. – Денег требовать пришёл…
– Да урезонься ты, что за скопидомная у тебя душа?! – Георгий направился к ажурному стулу в центре зала и уселся на него. Хозяин лавки, чуть поколебавшись, занял стул напротив. – Вот стал бы я партизанскими тропами мотать по Петроградке, чтобы явиться к тебе негаданно и стребовать долги? За кого ты меня держишь, дружище?
– Темпора мутантур[1], как говорят у нас, жлобов, – сообщил седовласый владелец салона, внимательно изучая гостя. – Был ты всегда мужик правильный и не марамой, так ведь меняются люди, сам знаешь.
– Завязывай, Крестовский, а то поссоримся, хоть это нынче и расточительно. Партнёров нужно беречь…
– Ну, тут я соглашусь. А чего пришёл-то, если не за бабками? И как ты нас вычислил?
– Да проще пареной репы, Васильевич. Во-первых, выкидыш русского языка «предметы быта» на вывеске мало кто жалует. А во-вторых, все магазины у тебя назывались по-дурацки, но непременно в одно слово и всегда на «р». Вот так…
– Логично, – невозмутимо признал Крестовский. – Но ты на первый вопрос не ответил.
– А здесь и рассказывать нечего – в доме напротив навещал одного сквалыгу.
– Это Долгова, что
Искажённое латинское tempora mutantur – «времена меняются».