Мне кусок в горло не лез, а вот от предложенного виски не отказался. Отец со стуком поставил на стол большую бутылку – мы устроились напротив друг друга, молча пригубив терпкий напиток. Отдавали дань памяти.

      О гибели Грея я рассказал по дороге домой, потом тихо поделился последними годами своего существования. То была не жизнь, а выживание.

      – Я убью его! – отец с яростью стиснул бокал.

      – Это слишком просто. Я приготовил ему особое блюдо, – в упор посмотрел на отца. – Мы лишим его всего. Деньги и власть – самое большое сокровище Гордона Берроуза.

      Отец согласно кивнул, задумчиво поглаживая тонкий ободок стакана.

      – Нужно объявить о твоем возвращении.

      – Чудесном, – тонко улыбнулся я и предложил: – Я готов стать еще одним Робинзоном Крузо.

      Папа оценил идею, скупым подрагиванием губ.

      – Берроуз продолжает хранить деньги у нас?

      Рот отца скривился, став горькой складкой. Я понимал, что он сейчас чувствует: принимать соболезнования и утешения от убийцы… Три души пропали по вине Гордона Берроуза. Я хоть и жив, но моя давно отправилась в преисподнюю. И я приду за долгом, спрошу строго, с процентами. Даже дьявол будет милостивей.

      – Он был на ваших похоронах и на маминых… – сдавленно произнес отец.

      Ублюдок! Мерзкий выродок! Порвать бы его голыми руками, сейчас, немедленно! Я мысленно приказал успокоиться, смиряя гнев. Рано. Пока еще рано. Достойная месть не терпит суеты.

      – Прежде чем я воскресну, нужно обнулить счета Берроузов.

      – Все? – уточнил отец.

      Я усмехнулся. Папа все еще был совестливым, был человеком, а я больше нет. Мы отберем все, даже то, что ублюдок Гордон записывал на свою милую дочурку. Дочь… Мелена Берроуз. Я попытался воскресить в памяти юную тоненькую блондинку. Она мелькнула размытым, нечетким пятном. Ничего, я узнаю ее, изучу, заберу.