Поклонник вашего таланта: искусство и этикет. Сборник
Читать онлайн книгу.
себя столь безупречно, как Розмари. Я и сейчас так не умею, но все же стараюсь помнить ее пример и держать марку, когда студент или молодой художник без какого-либо повода с моей стороны ведет себя так, будто между нами существует некая связь, как я повел себя тогда с Розмари.
Прошло около восьми лет, студенческие годы остались позади, и я уже мнил себя художником. В тот период мы несколько раз виделись с Джоном Торреано, признанным мастером, лет на десять старше меня. Трижды нас представляли друг другу, и каждый последующий раз был как первый – на лице Джона не проскальзывало даже тени воспоминания о том, что мы встречались раньше. Наконец я заметил: «Нас знакомят уже в четвертый раз – хотя вы можете этого и не помнить», или что-то в таком духе.
Я расценил забывчивость Джона как неуважение: кто я такой, чтобы меня запоминать. Теперь-то мне понятно, что скорее всего так и было. Однако по-настоящему грубым подобный выпад может считаться только тогда, когда он совершен преднамеренно.
Это, конечно, прописные истины, но я повторю: мы – существа социальные, карабкаться вверх по социальному дереву – наш врожденный инстинкт. Так уж мы устроены – мы лучше запоминаем встречи с теми, кто расположился на ветке повыше, чем с теми, кто висит на ветках внизу. А если оставить эволюционную психологию, то чем дольше живешь в Нью-Йорке, тем больше вокруг тебя нагромождения знакомств, лиц, и тел. Легче всего вам вспомнить тех, с кем вы знакомы давно, людей своего поколения. (А уж как влияет на работу памяти алкоголь, в котором редко отказывают себе на богемных вечеринках, всем более-менее известно.) Так что забывчивость Джона была обусловлена совокупностью этих факторов, а отнюдь не нарушением правил этикета и не пренебрежением хорошими манерами. А вот мой ответ, в свою очередь, являл собой образчик дурных манер, так как продиктован был желанием вызвать у собеседника чувство вины, и все из-за уязвленного самолюбия. Я позабыл, как именно Джон отреагировал на мою грубость. Сегодня мы с ним друзья. Изменилось и мое общественное положение, и мое сознание; я сейчас – это примерно как он в те годы (вообще-то я старше, а значит, и память у меня еще хуже), и – за исключением близких друзей – нередко заново представляюсь даже тем, с кем знаком уже давно, но кого долго не видел. Я очень благодарен, когда другие поступают так же, потому что я могу забыть имя человека, которого, на самом деле, очень даже рад видеть. Уверен, я такой не один.
Приведенные выше примеры – это элементарный уровень. Они очень просты в сравнении с теми правилами этикета и манерами, которые порождают взаимный альтруизм, необходимый для построения плодотворных и доброжелательных профессиональных отношений между коллегами. О таких более тонких и сложных поведенческих паттернах трудно давать какие-то однозначные проверенные на собственном опыте рекомендации; ответы на подобные вопросы лучше всего искать в художественной литературе. Скажу так: владение хорошими манерами предпочтительнее знания правил этикета. Хорошие манеры