Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями. Валерий Любачевский
Читать онлайн книгу.
получит, учитывая сложившиеся обстоятельства и пролетарское происхождение Ояра! – весело воскликнул Шестаков. – Даю слово!
«Ну что же, – удовлетворённо подумал Олег, – Ояр Долгоногов, да ещё и свободный от других дел, это серьёзная подмога». Со старшим оперуполномоченным уголовного розыска капитаном милиции Долгоноговым его связывала давняя дружба. Между следствием и уголовным розыском испокон века существует скрытое соперничество и профессиональная ревность. И те и другие считают именно себя милицейской элитой, отдавая, впрочем, дань уважения соперникам. Следователи уверены, что операм лишь бы поскорее сбагрить материалы в следствие, а дальше – хоть трава не расти. Качество материалов их не волнует. Опера же, в свою очередь, нередко пеняют следователям на излишнюю дотошность в расследовании, вследствие чего ясные и простые, с их точки зрения, дела порой не доходят до суда из-за отсутствия улик. Основной показатель работы уголовного розыска – это пресловутый процент раскрываемости. Для следователя же раскрываемость – дело важное, но не главное. На первом месте качество расследования. По делу должны быть собраны такие доказательства, чтобы ни у самого следователя, ни у прокурора, ни у адвоката, ни у судьи не возникло и тени сомнения в виновности обвиняемого. Эта разновекторность направления деятельности и порождает трения между двумя основными подразделениями милиции, что, однако, как правило, никак не сказывается на межличностных отношениях сотрудников. Опера и следователи обычно с большой долей симпатии относятся друг к другу, тем более что переход сотрудников из одной службы в другую – дело обыденное. Нередко эти симпатии перерастают в крепкую дружбу. Ну а подколки и шпильки в адрес коллег – это святое. Главное, чтобы соперничество не перерастало в глубокий, затяжной конфликт. – С операми ясно. А что с транспортом? Вот на чём я сегодня поеду к месту преступления? На «Положении о советской милиции»? – не отказал себе в удовольствии съязвить Олег[1].
– Если ты намекаешь на мою «Волгу», то она на выезде. Как раз на убийстве с опергруппой, – Рожков довольно усмехнулся: что, не удалось, мол, подкузьмить? – Бери прикреплённую машину, – полковник нажал клавишу селектора. – Дежурный, какая машина у нас сегодня прикреплена к отделу?
– Самосвал из АТП, – донёсся из селектора флегматичный голос дежурного.
– Да вы что!? Следователь прибывает к месту происшествия на самосвале?? – Олег с трудом сдерживал себя.
– А где я тебе возьму нормальный транспорт? – взорвался Рожков. – Половина машин в отделе на приколе, а то, что на ходу, ездит на честном слове – запчастей нет. Бензина двадцать литров в день на дежурную машину, десять – на остальные. Да что я тебе объясняю, как будто ты только на свет вылупился!? – полковник не мог успокоиться. – Это ещё счастье, что город помогает – присылают транспорт предприятий по разнарядке.
– А мне всё равно. Я могу и пешком. Только много я вам пешком наработаю…
– Ладно, – решил прекратить перепалку прокурор. – Сегодня возьмёшь
В «Положении о советской милиции» было закреплено право сотрудников милиции бесплатно пользоваться общественным и попутным транспортом. Ссылаясь на него, милиционеры подтрунивали над неспособностью властей обеспечить правоохранительные органы служебным транспортом.