Димичел прилег на кожаный диван, взял фотографию паренька с упрямо сжатыми губами, стоящую в грубоватой деревянной рамке на тумбочке рядом с диваном, и подумал, что сын весь в него. Такой же упертый и уверенный.

      Только упертые и уверенные мальчики делают жизнь с нуля. Они ставят нефтяные вышки на островных шельфах, пишут бестселлеры о влиянии нефтяных корпораций на международный терроризм, сажают сады и берут в подруги самых красивых женщин. Они возводят дома из камня в диких местах, они бесконечно играют и никогда не проигрывают.

      Так думал Димичел. Такая у него была философия.

      Не очень новая и не бесспорная, но он придерживался ее, потому что, как ему казалось, еще ни разу не проиграл. Во всяком случае, думал, что не проиграл, несмотря на сокрушительный крах семейного счастья. И не только семейного. Димичел отказывался признавать свое поражение в компании. Кому-то он явно мешал, если при первой же возможности, после скандалов в желтой прессе, ему предложили продать свой пакет акций и выйти из нефтяной игры. Кому? Старому распутнику и развращенцу, дряхлеющему «льву» – любителю свинга, ставшему первым вице-президентом?!

      В поражении было трудно признаваться.

      «Нет, – все время поправлял себя в мыслях Димичел, – я не вышел из игры, расставшись с Лизи и с шельфом. Я просто поменял правила».

      У кого-то на кону золото и нефть, а у кого-то честь и заповеди. Кому что! Проблема в другом – рулетка жизни после сорока крутится все быстрее, а запасы нравственности, в отличие от залежей нефти, на игровом поле казино, похоже, нельзя замаркировать фишкой. Или вбить заявочный колышек. Во всяком случае, опытные игроки не ставят одновременно на то и на другое. Вот бензин и чистая вода, ведь они не смешиваются друг с другом. Бензин плавает на поверхности, затягивая гладь воды радужной пленкой. Красиво. Ничего не скажешь. Но из такого ручья уже не напиться. Пленка ведь не просто радужная, она радужная ядовито. К тому времени, когда он ушел из бизнеса, Димичел осознал еще одну истину: чем больше он богател, тем меньше оставалось у него настоящей жизни. Во всяком случае, он так думал.

      Он лежал на диване и вспоминал обидные эпизоды своего прошлого, когда его философия победителя входила в противоречие с практикой жизни.

      Одно время Димичел занялся благотворительностью. Он уже мог себе позволить делиться. Помогал целому маленькому народу на Дальнем Востоке, боги которого были выстроганы из чурочек, принесенных морем, возводить