Что-то его разбудило. Прислушался, не открывая глаз и стараясь ничем не выдать своего пробуждения. Как он понял по своим внутренним часам – спал не более часа, а то и меньше.

      Первая мысль – где это я?

      Рядом кто-то шевельнулся, обвил его худенькими ручками, прижимаясь. Он почувствовал обнаженное женское тело.

      И тут же тяжесть предстоящих забот навалилась на него, усиливая тяжесть проснувшихся воспоминаний о восстании.

      Но в этот момент он услышал тихий детский шепот. Тут же открыл глаза – узкая полоска света проникала из-за ширмы. Осторожно приподнялся. Увидел любопытные детские глазки. Явно – близнецы. Тут же рядом с ними – полуторагодовалый ребенок в голубенькой одежде.

      Карапузы не спали. Серьезно смотрели в четыре глаза на незнакомого дяденьку. Не спал и самый маленький.

      Наконец самый маленький, не сводя настороженных глаз с Сергея, взял в руки старенького плюшевого мышонка. Посадил его рядом с собой.

      – Пи-пи. Пи-пи. Пи-пи, – проговорил он.

      – Писить? – тихо спросил Сергей.

      – Неа, – недовольно проговорил карапуз, тряся мышонком. – Пи-пи, пи-пи!

      – Мышонок, – наконец сообразил Сергей – так ведь мышки пищат.

      – Сесь! Сесь! Сесь! – радостно продолжил карапуз, наконец-то улыбнувшись, а кто-то из близнецов, осмелев, тоже сел рядом.

      – Сидит! – догадался Сергей.

      – Саня! Саня! Саня! – еще более радостно закричал малыш.

      – С Саней! – понял Сергей.

      Все трое радостно засмеялись, и проснувшаяся Оза, тоже улыбнувшись, протянула руку из под одеяла и потрепала их по добрым доверчивым головкам.

      – Самый маленький – мой сын? – спросил он.

      – Кто его знает, – равнодушно ответила она. – Но скорее всего – вряд-ли.

      Мой, твердо подумал Сергей, глядя на маленький комочек. Сердце защемило. Ведь только так Эдик мог стать его потомком. Надо же?! У меня есть сын! – снова повторил он про себя, все больше и больше волнуясь. Вот я уже и отец!

      Он смотрел на детишек, на таких серьезных близнецов, на малыша, и вдруг ярко вспомнил Эдика. Эти малыши со временем умрут, умрут их дети, и дети их детей, и еще многие дети детей, прежде чем родится Эдик! Сергей энергично потряс головой, прогоняя это мрачное, хоть и верное, наваждение.

      Оза прижалась к нему, погладила ему живот, опуская руку все ниже и ниже.

      Однако давно она одна, подумал Сергей, убирая ее руку.